Мои печали и мечты - [3]
НЕВЕСТА. А этот Даун прямо настоящий американец?
АЗАЛКАНОВ. Даунз. Настоящий, Патриция.
НЕВЕСТА. И чего ему дома не сидится?
АЗАЛКАНОВ. Захотел мир посмотреть. Оживить своим присутствием рашен бизнес.
НЕВЕСТА. Нашел где мир смотреть… Слушай, а ты меня не обманываешь? Я вдруг подумала: ты не маньяк вообще? На чердак какой-то привел. И где стол, где гости будут сидеть — и вообще?
АЗАЛКАНОВ. Все будет. Через час тут будет дворец. (Достает и открывает бумажник, показывает содержимое Невесте). Ну? Похож я на маньяка?
НЕВЕСТА. Нет.
АЗАЛКАНОВ (обнимает ее). Пойдем вон туда. Вон в тот уголок. Антонина! Не мучь человека!
НЕВЕСТА. Ирина. Я выбрала. Ирина.
АЗАЛКАНОВ. Так! Уже торговля начинается? Слушай же меня, Феодора! Идешь туда? Считаю до трех миллионов. Раз миллион!
НЕВЕСТА. Иду.
Появляется САША.
САША. Обойдетесь! Тут занято!
АЗАЛКАНОВ. Вот те на! Я же велел все заколотить. Ты как попал сюда? Через крышу, что ли?
САША. Это наше дело.
МАША (появляется). Сашка, перестань.
АЗАЛКАНОВ. Саша, значит? Саша, будь добр, мети отсюда. У меня тут лирическое мероприятие намечается.
САША. У вас намечается, а у нас уже.
МАША. Да ладно тебе…
АЗАЛКАНОВ. Как вас зовут, милая девушка?
МАША. Маша.
АЗАЛКАНОВ. Вам удивительно подходит это имя. Маша. Маша и Саша.
САША. Слушай, ты!..
АЗАЛКАНОВ. Не хочу слушать. Хочу говорить. Сегодня мой день. Я держал вот этими руками и гитару, и лопату, и книги, и… чего я только ими не держал! А сегодня держу в них вот это чудо. Я, Азалканов Петр Алексеевич, бывший мальчик и грустный житель этого чердака, бывший алкоголик, а ныне миллионер, — я женюсь сегодня на этой вот девушке по имени…
НЕВЕСТА. Зоя!
АЗАЛКАНОВ. Она шутит. Мария ее зовут. Как и вас, милая девушка. Мария. Я женюсь сегодня на этой Маше и приглашаю вас. Свадьба состоится здесь. Приходите часа через полтора.
САША. Мы уже пришли. Дом, между прочим, ничейный.
АЗАЛКАНОВ. Ошибаешься, дружок. Дом — чейный, дом — мойный. Я купил его у города, предоставив жильцам квартиры в новых домах. Город предоставил по моей просьбе.
САША. И что, ломать будете?
НЕВЕСТА. А вы тут жить собрались? Родители жениться не разрешают? Известная история!
АЗАЛКАНОВ. Саша, ты найдешь себе другой чердак. В твоей жизни много еще будет чердаков. А для меня этот — единственный. Ну? Отступного дать тебе? Сколько?
НЕВЕСТА. Охота деньги бросать. Они и так отсюда свалят.
МАША. Это вы, извините, свалите.
АЗАЛКАНОВ. Саша не уйдет. Вижу. Я бы на его месте тоже не ушел. Что ж. Воркуйте себе в своем гнездышке. Но приглашение на свадьбу — в силе.
МАША. Спасибо.
АЗАЛКАНОВ. Тебе спасибо.
МАША. Мне-то за что?
АЗАЛКАНОВ. Просто так, Мария. За то, что ты любишь своего Александра.
САША. Что ты имеешь в виду, жлоб?
АЗАЛКАНОВ. Ершись, юноша, ершись, защищай Машу, все правильно! (Невесте.) Пойдем, Мария, не будем мешать их счастью.
МАША. А вы меня не узнали?
АЗАЛКАНОВ. Ты жила в этом доме?
МАША. Нет.
АЗАЛКАНОВ. Не помню. Не хочу вспоминать. Меня это отвлекает. Пойдем, Машенька.
Идут к краю сцены, неловко ступая по керамзиту.
САША. Ты откуда его знаешь?
МАША. Да нет, показалось.
САША. Ты его узнала, я видел.
МАША. Мне показалось. Думала, что это он, а потом увидела, что не он.
САША. Кто — он?
МАША. Как-нибудь расскажу. Это неинтересно.
Скрываются.
НЕВЕСТА. Куда ты меня ведешь?
АЗАЛКАНОВ. А что?
НЕВЕСТА. Там же твой отец повесился!
АЗАЛКАНОВ. Ну и что? Я думаю, он бы одобрил. И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть! Он бы одобрил. Он был экзистенциалист по натуре.
НЕВЕСТА. Слушай, перестань меня дразнить всякими словами! Терпеть не могу непонятные слова! Диалектичный! Консенсус! Коммунимба… Коммубника… Коммуникабельный! Тьфу, мерзость!.. Все ноги обломаешь, пока дойдешь! И скрипит — не могу!
АЗАЛКАНОВ (подхватывает ее на руки). Милая моя! Любовь моя! Никого так не любил! Юное ты мое нежное существо!
Уносит. Появляется РАНЯЕВА с огромной сумкой. Входит на помост, подальше от углов, на открытое пространство. Озирается. Ставит сумку, садится.
РАНЯЕВА. Я первая, что ли? Рано пришла… А может, не здесь? Вроде, других таких домов нет в округе… (Достает апельсин, ошкуривает, ест.) На фиг, спрашивается, жить, если жизнь так быстро проходит? Уже дочь замуж выдаю… А сама в четвертый раз не замужем опять… Только вчера ходила в короткой юбочке с косичками… (Вдруг увидела себя — на сцене.) Я жила в многодетной семье, и на мне лежали многочисленные обязанности по домашнему хозяйству. Но я стремилась воспитывать в себе самостоятельность, благодаря чего достигла результатов. Спасибо за внимание… А теперь вот я обеспечена. Но одно у меня недоумение, гражданин следователь, почему я все время знаете чего хочу? Вы догадались? Вы покраснели? Подавись, гад! (Кинула апельсином в пространство. Вздохнула.) В то время как наблюдается нехватка и дороговизна основных продуктов питания, есть люди, живущие не по средствам и выбрасывают их на помойку! Как не стыдно! (Достает апельсин, ест.)
Входит ВОТКИН.
ВОТКИН. Извините, свадьба здесь будет?
РАНЯЕВА. Рано пришли.
ВОТКИН. Я всегда заранее выхожу, чтобы вовремя прийти. Ведь всегда что-нибудь случается, бубны-козыри. Транспорт подведет, дождик начнется, а ты зонт забыл, возвращаешься… А в этот раз ничего не подвело. Случайность.
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
События разворачиваются в вымышленном поселке, который поделен русско-украинской границей на востоке Украины, рядом с зоной боевых действий. Туда приезжает к своему брату странный человек Евгений, который говорит о себе в третьем лице и называет себя гением. Он одновременно и безумен, и мудр. Он растолковывает людям их мысли и поступки. Все растерялись в этом мире, все видят в себе именно то, что увидел Евгений. А он влюбляется в красавицу Светлану, у которой есть жених…Слаповский называет свой метод «ироническим романтизмом», это скорее – трагикомедия в прозе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлены два произведения популярного российского писателя: «Первое второе пришествие» и «Вещий сон».
Это вторая книга пьес Алексея Слаповского, выпускаемая нашим издательством. Первая, «ЗЖЛ» («Замечательная жизнь людей») оказалась весьма востребованной и в театрах, и у читателей. В данный сборник вошли произведения поставленные, уже имеющие сценическую историю, и совсем новые, недавно написанные. Пересказывать их содержание сложно, но какое-то представление дают наименования жанров, которые предлагает автор. Уже они говорят о многом: реалити-шоу для театра, современная притча, психологический боевик, печальная комедия, драмокомическая пьеса (местами в стихах), страшная, но интересная быль, эксцентрическая комедия, наивный трагифарс, эпопема, лиродрама… При этом самая, быть может, сложная вещь, называющаяся «Осколки», обозначена просто – пьеса, что выглядит неожиданно экстравагантно на общем фоне.
"Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать" — самое полное собрание рассказов Алексея Слаповского. Автор представляет их так: "Это стилистика антиабсурда. Такого нет (или очень мало) в реальной жизни, но может быть и должно быть".Мир абсурден, перевернут с ног на голову. А если его вернуть в исходное положение? Получится мир людей беспредельно честных и добрых, любящих и бескорыстных… До абсурда. На самом деле все, как в жизни, — только интересней.
Остросюжетный детективно-приключенческий роман «Анкета» открывает серию книг известного писателя и драматурга Алексея Слаповского, занимающего, по опросу ведущих критиков страны, первое место в рейтинге «Открытие девяностых».Это роман об удивительных приключениях составителя кроссвордов, который надумал поступить на службу в МВД и должен был для этого заполнить тест-анкету из 377 вопросов. Герой буквально заболевает анкетой, вступает с ней в борьбу… Одновременно он попадает в криминальную переделку, в любовную историю, и все эти сюжетные линии сплетаются в единый узел.Включенные в книгу рассказы «Крюк», «Кумир» и «Братья» из цикла «Общедоступный песенник» раскрывают другие стороны литературного дарования А. Слаповского.