Мои печали и мечты - [173]
ГРАМОВ. Мама, мама, не волнуйся так. Может, я скоро вернусь.
МАТЬ. Ты не вернешься. Я чувствую. Ты совсем не следишь за собой. Зимой ты ходишь нараспашку. Тут я тебе поправляю шарф, а кто там тебе будет поправлять шарф? Ты схватишь воспаление легких и умрешь.
ГРАМОВ. Я заведу себе женщину. Она будет обо мне заботиться.
МАТЬ. Разве она будет так заботиться, как мать? И я тебя знаю, ты будешь хвастаться перед ней, что ты молод и здоров и можешь ходить нараспашку. Ты будешь с ней гулять допоздна. Ветром с нее сорвет шарфик, я просто как наяву вижу его — такой розовый газовый шарфик, он улетит и упадет в холодный осенний пруд. Ты бросишься, конечно, ты бросишься доставать его — в одежде, она будет смеяться, она будет в восхищении, а ты простудишься, получишь осложнение и умрешь!
ГРАМОВ. Мама, мама, я буду осторожен. Я не полезу в осенний холодный пруд, даже если она сама туда упадет. Я, к сожалению, перестал быть джентльменом в отношении женщин.
МАТЬ Это еще хуже! Она почувствует, что ты слишком спокоен и начнет возбуждать твою ревность. О, я знаю женщин, хотя и сама женщина! Она нарочно будет изменять тебе. А ты слишком гордый, ты не вынесешь этого, ты повесишься или отравишься — и умрешь.
ГРАМОВ. Мама, мама, нет на свете женщины, из-за которой я захотел бы повеситься. Если хочешь, я вообще никого не буду заводить, проживу один.
МАТЬ. Это опасно в большом городе. Одинокий молодой симпатичный мужчина, это очень опасно. Я ведь читаю газеты, я наполнена современными знаниями. К тебе начнут приставать гомосексуалисты, по своей наивности ты примешь это за дружбу, из-за своей природной деликатности ты не сможешь отказать им в небольшой услуге из-за деликатности и из-за твоей неуемной страсти к познанию всех сторон жизни. В результате ты заразишься СПИДом и умрешь!
ГРАМОВ. Мама, мама, но все это может произойти и здесь!
МАТЬ. Здесь я с тобой. Здесь с тобой ничего не случится, потому что я с тобой.
ГРАМОВ. Тогда поехали вместе.
МАТЬ. Я не смогу. Я предчувствую. Я знаю. Я умру там.
ГРАМОВ. Я буду звонить тебе каждый вечер, буду писать, буду приезжать.
МАТЬ. Я не смогу без тебя. Я умру через неделю после твоего отъезда. Я это чувствую.
ГРАМОВ. Мама, мама, зачем ты это говоришь? Ты еще молода и здорова, пожалуйста, не нагнетай страсти. Это я умру, если не уеду. Я погибну физически, понимаешь? Отпусти меня, пожалуйста.
МАТЬ. Как же я могу тебя отпустить на верную смерть? Подумай только, о чем ты говоришь?
ГРАМОВ. Я обещаю тебе, я клянусь, что буду осторожен!
МАТЬ. Это не гарантия. Я давно убедилась, что смерть настигает в первую очередь как раз тех, кто боится ее.
ГРАМОВ. Я не боюсь смерти!
МАТЬ. Это еще опасней! Нельзя бросать ей открытый вызов!
ГРАМОВ. А как тогда к ней относиться?
МАТЬ. Ее надо уважать.
ГРАМОВ. Мама, мама, что же мне делать?
МАТЬ. Уезжать. Может, ты и в самом деле вернешься… А сейчас — надо уехать. Тебе это нужно.
ГРАМОВ. А как же ты?
МАТЬ. Я еще молода и здорова, не надо обо мне беспокоиться.
ГРАМОВ. Но там и в самом деле центр преступности и бандитизма.
МАТЬ. Носи с собой газовый пистолет. И главное, никого не бойся. Убивают тех, кто боится.
ГРАМОВ. И я действительно очень безалаберный. Буду ходить нараспашку, простужусь и умру.
МАТЬ. Ходи очень быстро. Кто быстро ходит — не простужается. Моржи вон вообще голышом купаются, но они делают это быстро, я видела. Бросился — поплавал, попрыгал. Главное, регулярно питаться. Ты обедал сегодня?
Появляется Алина с вопросительным выражением лица.
5. Грамов, Алина, сержант
ГРАМОВ. Не помню. Представь себе, не помню.
АЛИНА. Так я и думала. Вы работаете так… Так нельзя. Вы даже поесть забываете. Хотите кофе с бутербродами? Вот с сыром, с ветчиной.
ГРАМОВ. Спасибо. С удовольствием. А ты?
АЛИНА. Я уже ела. Я мало вообще…
ГРАМОВ. Если кого-то мне и будет жаль, Алиночка, то тебя.
АЛИНА. Не понимаю.
ГРАМОВ. Я уезжаю, Алиночка. Вот сейчас отнесу заявление — и все. Так сказать, без выходного пособия, по собственному желанию.
АЛИНА. А куда?
ГРАМОВ. Далеко.
АЛИНА. В Израиль?
ГРАМОВ. Почему в Израиль?
АЛИНА. Не знаю. За этот год две мои подруги уехали в Израиль. Одна еврейка, другая за еврея замуж вышла.
ГРАМОВ. Нет, я не в Израиль, я дальше. В Москву. Пока, по крайней мере.
АЛИНА. Разве Москва дальше Израиля?
ГРАМОВ. Гораздо. Я не географию имею в виду. В Израиле наших сейчас больше, чем в Москве. А Москве чужих больше, чем в Израиле.
АЛИНА. Наших — это кого?
ГРАМОВ. Наших — это наших. Таких, как мы с тобой.
АЛИНА. А когда вы уезжаете?
ГРАМОВ. Через неделю. Восемнадцатого.
АЛИНА. Значит, я уже не успею.
ГРАМОВ. Чего ты не успеешь, Алиночка?
АЛИНА. Не успею сказать, что я вас люблю.
ГРАМОВ. Хм… Я понимаю, это шутка.
АЛИНА. Какая шутка… Восемь лет я вас знаю. И сразу же влюбилась. Все собиралась сказать. Уже решилась — и тут вы с женой разводитесь. Думаю: неприлично, он может подумать, что я воспользовалась моментом. А потом у вас женщина появилась. Но я все равно собиралась сказать. Потом вижу, что у вас охлаждение к ней. Уже примерно год. Я же слышала, как вы с ней по телефону говорите. Я подумала: неприлично. Может, у вас это временно, может, вы как раз решаете для себя, остаться с этой женщиной или уйти. Я признаюсь — и вы решите уйти, потому что появится… ну, повод. Повод — обманчивая вещь. И я решила еще подождать. И вот, дождалась. Вы уезжаете. И я уже не успею сказать, что я вас люблю.
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
Писатель и сценарист Алексей Слаповский придумал страну Бермудию давно, но только теперь решился написать о ней – для подростков, взрослых и для самого себя.В этой стране исполняются все желания! Здесь есть все, что ты захочешь! Да вот только беда: дурацкая Бермудия выполняет самые дурацкие желания. Она делает все, о чем ты только подумаешь. Жители Бермудии не могут встретиться без взаимного желания, зато они в силах воображелать себе самолет и улететь куда угодно. Нельзя только убежать, улететь, уплыть из самой Бермудии…Удастся ли братьям Вику и Нику перехитрить коварную страну и спасти ее обитателей?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлены два произведения популярного российского писателя: «Первое второе пришествие» и «Вещий сон».
Это вторая книга пьес Алексея Слаповского, выпускаемая нашим издательством. Первая, «ЗЖЛ» («Замечательная жизнь людей») оказалась весьма востребованной и в театрах, и у читателей. В данный сборник вошли произведения поставленные, уже имеющие сценическую историю, и совсем новые, недавно написанные. Пересказывать их содержание сложно, но какое-то представление дают наименования жанров, которые предлагает автор. Уже они говорят о многом: реалити-шоу для театра, современная притча, психологический боевик, печальная комедия, драмокомическая пьеса (местами в стихах), страшная, но интересная быль, эксцентрическая комедия, наивный трагифарс, эпопема, лиродрама… При этом самая, быть может, сложная вещь, называющаяся «Осколки», обозначена просто – пьеса, что выглядит неожиданно экстравагантно на общем фоне.
"Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать" — самое полное собрание рассказов Алексея Слаповского. Автор представляет их так: "Это стилистика антиабсурда. Такого нет (или очень мало) в реальной жизни, но может быть и должно быть".Мир абсурден, перевернут с ног на голову. А если его вернуть в исходное положение? Получится мир людей беспредельно честных и добрых, любящих и бескорыстных… До абсурда. На самом деле все, как в жизни, — только интересней.
Остросюжетный детективно-приключенческий роман «Анкета» открывает серию книг известного писателя и драматурга Алексея Слаповского, занимающего, по опросу ведущих критиков страны, первое место в рейтинге «Открытие девяностых».Это роман об удивительных приключениях составителя кроссвордов, который надумал поступить на службу в МВД и должен был для этого заполнить тест-анкету из 377 вопросов. Герой буквально заболевает анкетой, вступает с ней в борьбу… Одновременно он попадает в криминальную переделку, в любовную историю, и все эти сюжетные линии сплетаются в единый узел.Включенные в книгу рассказы «Крюк», «Кумир» и «Братья» из цикла «Общедоступный песенник» раскрывают другие стороны литературного дарования А. Слаповского.