Мои неотразимые гадюки. Книга 1 - [27]

— Я пойду с вами, — принял правильное во всех отношениях решение Лэкс. — Моему здоровью прогулка с сёстрами тоже не помешает. Давно я с ними не играл.

И сегодня не разбежишься — довольно пообещал ему Дон. Покончив с обедом, он вылез на крыльцо первым. Потянулся, щурясь на шпарившее, как ненормальное, солнце. И подумал, что неплохо бы сейчас поваляться в тенёчке да завязать жирок на худом подростковом теле. Но за спиной уже затопотали маленькие ножки.

— Старик вот-вот вернётся, — шепнула ему Лэти, когда он взгромоздил её себе на спину. — Какой-то слуга сказал. Нужно скорей смываться. А то ещё не отпустит.

Дон заржал лошадкой и поскакал к калитке. За ним понеслись Лэйра с Паксаей. Следом изящно засеменила Нуори, делая вид, что целиком поглощена шалостями детей. Вылезая в калитку, Дон украдкой покосился на обработанный им объект — Лэкс топал рядом с Нуори, тоже делая какой-то вид. Что-то из репертуара уверенного в себе мачо, снизошедшего до одной из поклонниц. Правильно: так их — трясогузок! Мы ещё посмотрим, кто до кого снизошёл. Невеста, уверовавшая, что одолжение сделано именно ей, качественно выше в роли жены.

Пока они топали в сторону ворот, все встречные понимающе лыбились на своего каштара, дескать, давай, парень, не теряйся. Нас вон опять имперцы потрепали — не помешало бы заручиться военной помощью. А то у тебя так всех сестёр расхватают в загранку. А у нас самих демография хромает на все четыре лапы. Лэкс, отвечая на приветствия горожан, подобные молчаливые подначки игнорировал начисто. Вот что значит порода: и бровью не повёл. С виду и не скажешь, что ему всего лишь двадцатник. Там, дома некоторые знакомцы Дона, кому за тридцать, по сравнению с этим феодаловым сыном сущие пацаны.

Естественно, никакой прогулки в лесок не получилось. В этом мире в лес ходили погулять в полной снаряге. Вооружившись колюще-режущим оружием и твёрдым намерением укокошить хотя бы одного оборзевшего лесного людоеда. Так что прогулка происходила почти у стен городка: на лужке, окружённом титаническим съедобным кустарником — натурально римский Колизей.

Увидав на нём сиреневые ягоды, Дон сделал запрос — блок идентификации дал добро: лопайте смело, не отравитесь. Не приземляя Лэти на травку — эту монструозную поросль высотой почти по пояс — он проскакал к кустам. Подруги, естественно, за ним. Вытребовав у манипулятора твёрдые гарантии для системы пищеварения, девчонки бросились клевать дары леса.

Дон попримял траву в подобие подстилки и завалился на спину, любуясь чистым голубым небом. Оказалось, что он успел соскучиться по сельским пейзажам. Хотя конкретно таких, как здесь, сроду не видал. В этом мире шла пролонгированная война с джунглями, норовящими сожрать людей. Но как же были красивы и эти высокие суровые травы, и торчащие чуть дальше огромные фруктовые деревья, и гигантский лес за ними.

Люди на фоне этого дикого великолепия выглядели нахальными вшами, что завелись в путаной шевелюре засранца. Какие бы достижения цивилизации не торчали на этом месте пятьсот лет назад, апокалипсис сравнял их с землёй. А заодно уравнял шансы человека и природы в вопросе выживания. И Дон был совершенно не уверен, что однозначно болеет за своих.

— О чём размечтался? — нависла над ним Лэйра.

Её губы и пальцы посинели — зубы вообще страх божий. Нетрадиционно короткая — выше колен — белая туника украшена мелкими крапушками, будто её опыляли. Широкие рукава закатаны выше локтей. Даже голубые штаны выгвазданы — каким местом она ела?

— И не говори, — посетовала Лэйра, вылизывая ладошку. — Сама себя не узнаю. Как с цепи сорвалась.

— Так сорвалась же, — лениво оценил стабилизатор системы. — Была старуха. Уже маразм был на подходе, а тут тебе новое детство.

— Грубиян, — обозвали его и пнули в бок острым носком мягкого расписного сапожка: — И свинья. Приличного человека СС не обзовут. Любуешься делом рук своих? — осведомилась Лэйра, плюхнувшись рядом на задницу.

И усердно оттирая с пальцев синюшность пучком какой-то травки.

— А вы что, рук не приложили?

— В каком смысле? — пропыхтела она безо всякого интереса к теме беседы.

— В смысле, вам же удалось внушить Нуори аллергию на своё присутствие?

Лэйра оставила в покое безнадёжно окрашенные руки и посмотрела на него, как на идиота:

— Ты серьёзно?

— А что?

— Донатик, ты у нас всё-таки дебил, а не прохиндей? Ты действительно думаешь, что прежде она мечтала о нас заботиться, как родная мать?

Ну, нашла, о чём спросить. В теории он знал о женщинах всё. На практике, бывало, аж хвостом вилял перед какой-нибудь лялькой, в бесплотной попытке разгадать, какого хрена ей надо. Что ж поделать, если уродился таким влюбчивым — и таким же легко отходчивым. Нет, и любил, и страдал от потерь натурально — не подкопаешься. Просто недолго. Едва прочухав, с каким мелкотравчатым Казановой они имеют дело, девчонки бросали его беспощадно — класса, помнится, со второго.

Однако людей, способных углубиться в любовь целиком и надолго, Дон уважал. Труд-то немалый: понимать, подстраиваться, нести на алтарь и терпеть, терпеть, терпеть. Он даже почти верил в адекватную вложенному отдачу — не считая мелких брызг. Маме же с отцом удалось — наверняка, есть и другие титаны долголетних отношений. Кажется, Лэкс как раз из таких: у него просто воображения не хватит казановствовать.