Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 - [13]

Зельевар покачал головой. Подопечный наглел на глазах. Таким дай палец, руку отхватят.

— Во сколько точно должны явиться твои друзья?

— В районе одиннадцати.

Снейп только лишь кивнул.

— Ты завтракал?

— Еще в семь.

— Поттер…

— Да? — мальчик вновь поднял голову от журнала.

— С Днем Рождения, — Снейп произнес эти слова с таким видом, будто бы его заставили съесть лимон.

Гарри подавил в себе тяжелый вздох. Интересно, что в обмен на видимость некоторого подобия заботы Снейпу пообещал Дамблдор.

— Спасибо, сэр.

Зельевар молча вышел из комнаты и направился в столовую. Перечитывание статей по второму разу оказалось довольно скучным занятием. Гарри откинул голову на спинку кресла и грустно вздохнул. Ладони мальчика были холодными и немного вспотевшими. Он волновался, придет ли к нему Дориан или нет. Но почему–то склонялся к последнему варианту.

В десять часов камин вспыхнул зелеными искрами и из него вывалился Эдвин.

— Все уже в сборе? — громко поинтересовался он.

Гарри улыбнулся.

— Ты первый.

— Я вроде бы даже на пятнадцать минут задержался. Воевал с упаковочной бумагой.

— Вообще–то сейчас только десять часов.

— Но когда я уходил, было одиннадцать!

Поттер хлопнул себя рукой по лбу.

— Часовые пояса. Я забыл предупредить о них.

— Хм… Так ведь из завтра во вчера можно попасть, если переместиться к тебе, допустим, в полночь.

— Красиво звучит, — еще шире улыбнулся Гарри.

Эрстед был одет в коричневую мантию с рюшем на руках. Волосы были собраны в хвост, который был немного короче, чем в школе.

— Ты подстригся?

— Пришлось… — грустно вздохнув, пробормотал мальчик. — Я их подпалил слегка. Когда тушишь свечи водой, то не надо низко наклоняться над пламенем. Запомни это на всю жизнь и не повторяй моих ошибок!

— Хорошо. Я постараюсь не забывать этого! — со смехом пообещал Гарри.

— Отлично, — кивнул Эдвин. — В общем, не будем никого ждать. Я поздравляю тебя с Днем Рождения! Желаю тебе спокойно и без лишнего напряжения прожить этот год.

— Спасибо, — засмеялся мальчик, принимая из рук Эрстеда сверток.

— Может, сразу развернешь?

— Конечно!

Под несколькими слоями упаковочной бумаги оказались фарфоровые статуэточки его родителей.

— Прости, я еще на Рождество скопировал из твоего альбома их свадебную фотографию. Сделать кукол я не решился. Это было бы, наверное, жестоко… Это я один такой мазохист. Если тебе не понравились фигурки, можешь выкинуть их. Я пойму тебя…

Гарри украдкой смахнул слезы.

— Эдвин, это чудесный подарок! Спасибо тебе. Они такие объемные… Более реалистичные, что ли… И я их могу взять всегда с собой. Они небольшие… Спасибо…

Эрстед смутился и покраснел.

— Я рад, что тебе понравилось.

— Мне кажется, или твои волосы еще и потемнели? — переменил тему Гарри.

— Да… И меня это расстраивает! Светловолосые мальчики популярнее у девочек!

— Но ты не очень–то и темный.

— Я средне–русый. Слушай, ты же знаешь заклинание для осветления волос?

— Знаю.

— Вот и хорошо. Если я еще сильнее потемнею, то ситуацию будешь исправлять ты!

— Угу. Покрашу тебя в черный или побрею налысо!

Эрстед хотел ответить что–то обиженное, но именно в этот момент из камина вышел задумчивый Альберт. Он выглядел так, будто случайно сюда попал и теперь пытается понять, что же ему делать дальше.

— Привет? — неуверенно спросил Гарри.

— Привет, — отозвался Грегорович. — Воздух этого дома наполнен мелодией дождя.

— Тут уже вторую неделю с завидной регулярностью бывают ливни. Отсюда и сырость.

Альберт перевел внимательный взгляд на мальчика.

— У тебя сегодня День Рождения.

Гарри совершенно не знал, что на это можно ответить, поэтому решил промолчать.

— Я думаю, что тебе понравится эта книга. Она поворотная.

— Спасибо, — растерянно пробормотал Гарри, принимая из рук Альберта «Зельеварение для знающих».

Действительно поворотная для него книга.

— О, Эдвин! — повернулся ко второму мальчику Грегорович, будто только сейчас его заметив. — Мне кажется, или ты иначе выглядишь? Теперь ты похож на кота.

Эрстед закашлялся.

— Я нормально выгляжу!

— Ты всегда нормально выглядишь. Вообще, что есть нормальность и каковы ее границы? Это весьма хрупкая и быстро изменяющаяся материя. — Альберт задумчиво посмотрел на потолок. — Обычно ты похож на совенка, попавшего в непогоду.

Сам Грегорович не изменился ни капли. Если только стал чуть выше.

— Кстати, а как ты понял, что нужно придти на час позже? — поинтересовался Эдвин.

Альберт удивленно посмотрел на Эдвина.

— Знаешь, моя комната совершенно круглая. А по стенам развешаны часы. Их всего двадцать четыре. По штуке на каждый часовой пояс. Сложно сбиться в таком случае.

— А ты не путаешься в том, сколько времени в твоей стране?

— Конечно же, нет! Я вообще не понимаю, как люди могут жить только с одними часами. Неужели они не чувствуют, что время теряет свою гармоничность? Оно звучит более ущербно.

Гарри покачал головой. Им никогда не понять того, что чувствует Грегорович. У него свое, весьма необычное мироощущение.

Спустя пять минут из камина вышла Офелия. Ее волосы были распущены. Одета она была в красную юбка и такую же по тону блузку. В ушах блестели золотые, довольно увесистые серьги. На руках позвякивали разномастные браслеты. Несколько из них имели красные камни.