Мои 365 любовников - [29]

– Вот так сразу… сразу… экий ты сорвиголова… не можешь ни минуточки подождать… прекрати… ты же мне всё разорвёшь… прекрати немедленно… тс-с… не так… я закричу, и хозяйка вышвырнет меня из квартиры… сразу, сразу… о господи, какой ты нетерпеливый… так… так… ну иди же ко мне… чтобы утолить бедняжку… лютый ты человек… ах, ты такой хороший… только сними ботинки… иначе всё бельё перепачкаешь… ой, какой он красивый… он мне достанется?… Такого я бы хотела иметь в себе каждый день… да засовывай же его, наконец, тут доктор специально дыру оставил… а-а-а-а… вот так правильно… ещё кусочек… мне надо чуть-чуть подмахнуть… тебе нравится… что… не так быстро… не так быстро… у-у-у-у-у.

При этом я металась по кровати из стороны в сторону, так подпрыгивая попой, что рама скрипела, я стонала и повизгивала, как если бы меня бог знает как пропечатывали, и в промежутках бормотала как можно грубее:

– Ах, девчонка, ты своё дело знаешь… вот так мне нравится… я с удовольствием накину ещё один гульден сверху… тогда я завтра снова приду… у тебя хорошо и недорого… приподнимись-ка немного… твоя мышка… о-о-о-ой… о-о-о-ой… о-хо-хо… сейчас он чуть не выскользнул… вот так правильно… прекрасно двигаешься…

Внезапно в дверь забарабанили так, как будто по ней град ударил, и старая карга завизжала как сумасшедшая:

– Откройте! Иначе я позову постового! Грязная потаскуха, осквернительница! Этого мне ещё недоставало! Пьяного мужика в дом привела, я из-за тебя в криминальную полицию попаду!

Она тряслась за дверью от бешенства, я намеренно громко спрыгнула с кровати и сказала:

– Тсс!

Затем с показным смирением и робостью спросила:

– Что вам надо, госпожа Вондрачек? Идите к себе, дайте человеку спокойно поспать!

Однако старуха продолжала неистовствовать:

– Грязная шлюха, бесстыдница! Проститутка окаянная! Или тебе днём времени не хватает?

Тут я быстро подскочила к двери и отперла её. Она точно ведьма на помеле влетела в комнату, сорвала одеяло с кровати, рывком распахнула дверцу шкафа, заметалась как безумная, однако никакого мужчины не обнаружила. В ярости она готова была спалить меня своими горящими глазками, но я спокойно улеглась на постель и принялась щекотать свою малышку, как будто находилась одна в комнате. От переполнявшего её бешенства старуха не могла вымолвить ни слова. Я же, напротив, очень дружелюбно сказала, ни на секунду не прерывая своего щекотливого занятия:

– Видите ли, госпожа Вондрачек, я это часто делаю! Мне совершенно не нужен мужчина! Я сама себя ублажаю! Вечерами мне так хочется иногда доставить себе удовольствие! Это очень приятно, уверяю вас! Вам тоже стоит однажды попробовать, ведьма сварливая, старая карга! Если бы только у вас не воняло оттуда так мерзко! Во всяком случае спокойной ночи, госпожа Вондрачек.

Она как фурия выскочила из комнаты, я от всего сердца расхохоталась и в эту ночь спала таким глубоким и безмятежным сном, какой в последнее время редко меня посещал.

Но на следующее утро она ни свет ни заря постучала в мою дверь и ласково точно кошка промяукала:

– Фрейлейн Пепи, к вам пришёл почтальон с денежным переводом!

В полусне я выбралась из подушек и совершенно растрёпанная, в одном лишь домашнем халате, вышла в коридор, где письмоносец вручил мне пять новеньких хрустящих ассигнаций по десять гульденов. Я абсолютно ошалела от неожиданности и широко вытаращила свои заспанные глаза. Я получила деньги! Но кто мне их послал? Ксандль? В почтовом сопроводительном бланке обратного адреса не значилось, и когда я ставила подпись – ибо мне пришлось это сделать, я всё ещё терялась в догадках, от кого мог поступить этот денежный перевод. Затем у меня не оказалось нескольких крейцеров, которые требовалось уплатить в качестве почтового сбора, ибо свои скромные сбережения я дома не держала. Мгновенно приняв решение, я увлекла письмоносца в конец коридора, где в тёмном углу находился водопровод. Быстро оглядевшись по сторонам, я прислонилась к краю резервуара и, убрав руки за спину, заняла позицию. Мой легкий халатик сам собой распахнулся, а рубашка под ним была короткой. Письмоносец живым манером смекнул, что к чему. Я ощутила внизу нечто горячее, твёрдое и длинное, и, таким образом, получила прекрасный перепих в качестве утреннего приветствия. Впрочем, наш обмен любезностями был не совсем безопасным, поскольку на площадку выходило много дверей, и сейчас, в этот ранний час, из них обычно выходили женщины, чтобы опорожнить бадью или ведро. Но нас, к счастью, никто не застукал, и после нескольких толчков бравый почтальон добрался до финиша. Того, что он мне впрыснул, оказалось весьма немного, но такая его умеренность, надо думать, была явлением временным. Вероятно, минувшей ночью он успел дать заметно больше своей жене. Однако трахался он прекрасно и, главное, тихо. Совершенно не глядя на него, я почти закрыла глаза и радовалась деньгам, которые крепко сжимала в руке. Потом я почувствовала поцелуй в грудь, и письмоносец с огромной потёртой кожаной сумкой помчался на верхний этаж. По всей видимости, он потом заплатил несколько причитающихся с меня крейцеров из собственного кармана, очень легко при этом отделавшись, во всяком случае, гораздо дешевле, нежели если бы он захотел иметь меня в другое время.