Могусюмка и Гурьяныч - [5]
— А башкиры батрачут? Мне Акинфий сказывал: башкиры к нему нанимались.
— Есть и башкиры, но более заводские. Завод-то ведь, вот... Я мальчонкой был, так он с той поры все одинаковый стоит. Народу прибавляется, а работа все та же. Парни-то и идут к низовцам в батраки. Да... Низовка растет, богатеет. — Он щелкнул кнутом по оводу, впившемуся в холку коренника, потом сел на облучке боком. — А тебе, Захар Андреич, надобно бы лавку открыть у нас. Что твой Санка? Ну, заедет перед праздником. Покуда малец-то распряжет лошадь, да объедет Низовку, да прокричит во все избы, что торговец приехал, — ан, товару-то и нету... После за всякой мелочью низовцу опять в завод на базар собираться.
— Народ у вас, Иван, неладный, — хитро сказал Булавин. — Мне еще отец покойный заказал беречься, как поеду торговать с Низовкой.
— Что ты, Андреич, да разве отцова торговля тебе пример! Старик, царство ему небесное, слова худого о нем не скажу, хороший был человек, но против тебя куда мельче в торговом деле. Ему лавкой хозяйничать, а твое дело — магазин! А про низовцев напраслину несут. Нет, чтоб осмотреть нашу жизнь толково, понять, как она течет, как это деревня обзаводится скотом, конями. А урман корчуем, пашни на диких угорьях пашем, лесовщину рубим... уголь жгем... Но, конечно, уж зато за свое добро подеремся, не трожь...
— А лонской год, сказывают, косняков сгубили. Это дело, за свое добро стоять, а проезжего в куль, да в омут.
— Напраслина, Андреич! Лонской год ничего такого не было. Давно этот грех, конечно, был когда-то, не скрою, переходца сибирского порешили. Ну, да то человек разве? Такая зверина. Он тебя в урмане-то сам за ломаный грош убьет. Да и давнина-то это стародавная. А про ярославцев зря толкуют. Они сами кого хошь обидят! Ну, дело молодое, наши ребята разбаловались, да и шибанули их... Только все обошлось. Заказали им стороной ездить. А чтоб не забыли заказа, отвезли в деревню да при народе маленько постегали...
— А товар отняли?
— Да какой же у них товар! Кольца, ножи да косы. Одно слово, что товар. Пятеро купцов на пустом возу товар везли...
— Что же с тех пор косняки в Низовку не заглядывают?
— Все равно бывают, везут! Приедут, нашумят, накричат, а после скот падает, коровы дохнут... Ехали как-то великим постом трое. «Откуда?» — спрашиваем. «Елабужские, — говорят, — синильщики, едем к башкирам холсты красить», — «А где же куб у вас, в чем синить-то будете?» — «Куб, — говорят, — у нас еще с прошлого лета у башкиров остался. Там вся красильня». Ну, и не стали мы их задевать. Не согрешили в великий пост. Ан после, язви их в душу, мор на скотину напал. Напустили! Вот и не трогай их в другой раз! Знаешь, переходцы всякие бывают. Иной только зовет себя торговцем и разговором на офеню похож, а в самом деле вор, конокрад или с дурным глазом, или болезнь у его на лошади. Нечистый-то дух тоже не дремлет! Оттого, Андреич, нам полный расчет иметь своего купца, чтоб чужие мимо Низовки не шатались. Мы бы их живо отвадили. Есть, конечно, и в Низовке охотники торговлю открывать. Только дело это неспособное, какие они торгаши! Да и собираются долго. Вот один из ярославцев у нас на богатой девке женился. Смотри, упустишь, большого дохода лишишься... — Старик отвернулся и стал править на переезде через ключ. — Думай, Андреич... Санка твой сколько ни ездил к нам, цел остался. Расчет у нас лавку ставить.
— Обдумаю, после в Низовку заеду, на месте потолкую со стариками.
«Дернуло Могусюмку не вовремя бродить возле тракта, — думал Захар. — Долго его не было, а нынче опять объявился. Конечно, ежели у них, как Трофим говорил, промеж себя неспокойно, то обоз пройдет, хотя случиться может всякое. Надежда на Санку с мужиками. Я еще подумаю, да, может, найму людей, да сам выеду обоз встречать. Могусюмке мой товар не надо бы трогать. Он в лавку ко мне ходит, хорошо мы с ним обходились. С Санкой они чуть не приятели, и меня он знает».
...Однажды летом в магазин Захара явился Могусюмка. Он высокий, смуглый. Вошел и уставился как вкопанный на товары. Санка заметил его и учтиво спросил:
— Чего вам показать?
Башкирин помолчал и, склонив набок голову, приглядывался к штуке дорогого малинового шелка. Приказчик снял её с полки и развернул чуть ли не во весь прилавок.
У Могусюмки глаза блеснули. Лицо его, круглое, доброе и серьезное, зарделось.
— Сколько аршин отрезать? — весело спросил Санка.
Могусюмка посмотрел на приказчика, потом на Захара и задумался, наморщив лоб. Вдруг он повернулся и спокойно пошел из лавки: видно, был не в духе.
— Эй, стой, обожди! — крикнул Санка. Бойкий торгаш, он никого не боялся, когда имел хороший товар под рукой, и не желал упускать случая познакомиться поближе с Могусюмкой, чуя, что дружба с ним пригодится. — Поди-ка сюда! Да иди, иди, подходи, не бойся. Акша йокх?
— Йокх! — решительно ответил Могусюм и покосился на шелк. В добром и кротком на вид башкирине трудно было угадать отважного удальца.
— Ну, ничего... Мы тебе желаем уважение сделать, как много слыхали про тебя. Я тебе отрежу материи, а деньги, когда будут, привезешь или передашь мне через своих. Ты только посмотри, ну, посмотри, какой товар! Якши, что ль?
Роман «Амур-батюшка» рассказывает о прошлом Приамурья, о тяжелых условиях жизни крестьян-переселенцев в 60-70-е годы XIX века, об освоении ими дикой природы края и, конечно, о дружбе с местными народами, без которой невозможно было бы выжить на новом месте.В 1952 году роман был отмечен Государственной премией СССР.
«Золотая лихорадка» – третья часть широкоизвестного романа Н. Задорнова «Амур-батюшка», в котором повествуется об освоении русскими переселенцами Приамурья. Во второй половине прошлого века с берегов Камы двинулись гонимые нуждой крестьяне через Сибирь, Забайкалье на Дальний Восток.В борьбе с трудностями, лишениями выковывались сильные характеры. Читатель в этой книге снова встретится с полюбившимися героями, узнает об их судьбах и ясно представит картину преображения сегодняшнего Приамурья.
«Война за океан» завершает цикл романов о капитане Г. И. Невельском, об освоении русскими Дальнего Востока. Амурская экспедиция Г. И. Невельского подвела итог 200-летней деятельности русских людей в Приамурье, способствовала укреплению России на Тихом океане.
Свой знаменитый цикл из четырех романов о капитане-первопроходце Геннадии Невельском известный сибирский писатель Николай Задорнов создавал более двадцати лет. Роман «Далекий край» состоит из двух повестей и рассказывает о нелегкой и полной опасностей жизни аборигенов Приамурья. Миролюбивые гиляки и самары, охотники и рыболовы, вынуждены постоянно отстаивать свою свободу от посягательств со стороны жестоких и алчных соседей — маньчжуров и китайцев. А тут еще новая беда — иезуиты-миссионеры, пытающиеся навязать таежникам чуждые и непонятные законы и порядки.
Николай Павлович Задорнов (1909-1995) — известный русский советский писатель, заслуженный деятель культуры Латвийской ССР (1969). Его перу принадлежат исторические романы об освоении в XIX веке русским народом Дальнего Востока, о подвигах землепроходцев. Роман «Гонконг» завершает цикл романов об исторической миссии адмирала Путятина, отправившегося в середине XIX века в Японию для установления дипломатических отношений. Не все русские моряки смогли сразу вернуться домой на вновь построенном в деревне Хэда корабле.
Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Выдающийся киносценарист Валентин Ежов прожил счастливую жизнь в кино, поскольку работал почти со всеми крупнейшими режиссерами страны, такими как Марк Донской, Борис Бариет, — Владимир Басов, Григорий Чухрай, Яков Сегель, Георгий Данелия, Лариса Шепитько, Андрон Михалков-Кончаловский, Витаутас Жалакявичус и другие, а также Серхио Ольхович (Мексика), Ион Попеску-Гопо (Румыния), Токио Гото (Япония). Лишь однажды у Валентина Ежова произошла осечка: когда он написал Сергею Бондарчуку для его фильма о Джоне Риде сценарий «Кровавая фиеста молодого американца», режиссер его отверг.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.