Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - [250]
На холмах на границе с лесом остались несколько расчётов на случай, если возмутятся живущие рядом светлые или кто-то из серых умудрится проскочить. Подземные чувствовали себя вполне расслабленно, следили кто за горами, кто за лесом.
…Те, кто стоял рядом с лесом, вдруг упали, пронзённые стрелами. Заметив это, остальные настороженно приблизились к деревьям, кажущимся совершенно безопасными. Резкий свист, и новая атака сразила Подземных. Стреляли полукровки от смешанных связей серых и светлых эльфов, умеющие скрывать тепло своего тела.
Ещё через миг лес ожил, и лавина серых под руководством Симона фон Цвайфера, а ныне Сто-тридцать-третьего, хлынула на холмы. Якоб Сандр выдвинул на выручку серым тех повстанцев, что собрались у «Гнезда Чайки». А светлые, не снимая с себя нейтралитет, разрешили им, как и тёмным, пройти через свой лес.
Боевые расчёты основных сил серых хлынули по тропинке и по руслу реки в ущелье. Волной захлестнули тыловые части тёмных, не предполагавших нападение со спины. Крики и звон оружия, боевые кличи и звук боевого рога! Боевого рога, пронесённого кем-то из тамплиеров и бережно хранимого всё это время.
«Ассасины» ждали этого сигнала, как божественного проведения. Отступив от своих противников, они бросились бежать к пустыне, а опьянённые схваткой и бегством противника дроу — за ними. Но серые в мгновения ока исчезали из поля зрения, прячась в тайниках, созданных ими за время, проведённое здесь. Подземные, рассерженные этим, неслись дальше к пустыне, надеясь догнать хоть кого-то. Входов в тайники под скалами они не замечали, жрицы силились преодолеть магию светлых, маскирующую лазы.
А с тылов уже наступали серые, дикими берсерками круша эльфов. Они засиделись у «Гнезда», и каждый день приносил им возрастающий голод и возрастающую ненависть к тем, из-за которых они вынуждены были сидеть, как крысы, бояться, жаться друг к другу, делясь последними крохами. Они ненавидели Подземных, и теперь могли сказать им об этом. Языком огня и стали. Языком тел, сильных, ежеминутно меняющихся, сбивая с толку. Языком танца, навязанного им их соперниками, но этот танец серые освоили. Эти люди готовы были драться за своих. За уже убитых. За тех, кто сбежал. За тех, кто не мог убивать сам. За юных. За женщин. За мужчин. За переселенцев.
За тех, кто не смог уйти тогда, семь веков назад, от угнетателей, не согласных с их религиями и устоями. За тех, кто тогда пал в борьбе, отстаивая кто веру, кто национальность.
…Все войны начинаются с политики. Но когда игры заканчиваются, дипломатия бессильна — вступает в бой человеческая страсть и желание убивать во имя своего: нации, земли, семьи, веры…
Генрих ковылял к одному из входов в тайник. Оглядывался на Вэона, в пылу битвы не замечающего ран своего ящера, не знавшего звука боевого рога. Четырнадцатый не мог докричаться до него, лишь привлёк внимание тёмных к себе. И, стиснув зубы, поспешил скрыться в узком сыром проходе. Вход завалило камнем, наступила темнота. Лишь звуки боя отдавались в стенах.
Генрих вспоминал своё имя. Аль-Малик ас-Саид Насир ад-Дин Мухаммед Берке-хан. Именно Мухаммед Берке-хан должен был возглавлять это воинство серых. Должен был восседать на ящере с самодельным стягом Матери и её ребёнка и направлять армию. А он, «Четырнадцатый», сидит, как мышь под веником, притаившись, не имея возможности, оружия и смелости вылезти и сражаться. Оставаться наверху было безумием: серые теснили дроу к пустыне, таков был уговор и план. И Генрих сам предложил его Якобу, тот выбрал военачальника из девяти своих прихлебателей.
Мужчина тихо плакал от нового унижения, второго в его жизни. Его никто не видел, и он позволил себе слабость.
Слышать звуки битвы над собой, представлять кровь, которую вырывает твой клинок из сердца врага. Ощущать пульсацию металла. Чуять запах страха. Скалиться по-звериному, наступать на врага, чтобы он трусил от одного взгляда на тебя. Пьянеть от своего могущества и власти над чужими жизнями.
Привыкнуть убивать врагов и не привыкнуть хоронить друзей…
Вывернутая рука уже не ныла, только занемела и иглами колола боль. Она распухла и не шевелилась.
Генрих попытался дёрнуть её сам, но сил на такой рывок одной левой не хватило. Он сел и умудрился сжать запястье коленками, потянуть в бок, вправить сустав. Взвыл от боли, прикусив до крови язык. Темнота перед глазами полыхнула красными и золотыми искрами. Генрих упал на спину и принялся ругаться, кляня себя, мешая языки, богохульствуя, упоминая всех владык, каких помнил. И своего отца. Мудрого хитрого отступника, у которого всё получилось. Ошибался ли он когда-нибудь так же сильно, как старший сын? Валялся ли он, искорёженный, грязный, как навоз на дороге, не имея ни сил, ни возможности помочь своим и подставить плечо, выкрикнуть слова победы…
Голова кружилась, он впадал в забытье.
Алтын и Тель пробирались мимо скал, цеплялись за редкие растения, поскальзывались на плохо держащихся камнях, но приближались к утёсу с тёмным провалом пещеры. Сзади уже доносились звуки битвы. Женщины спешили, Тель тащила становившийся всё более тяжёлым меч, иногда опираясь на него.
В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?
Девятнадцать лет назад заговор против короны в Илеханде закончился пропажей трех маленьких принцесс и введением закона об ограничении магии. Все считают, что девочки погибли. Кронпринцессу Вильгельмину, единственную оставшуюся в живых наследницу престола, интересуют больше собаки, лошади и охота, чем дела королевства. Желая, чтобы дочь остепенилась, королева приглашает во дворец очередного жениха, принца из дружественной страны Тусара. И никто не подозревает, что скоро за этим потянется цепочка событий, грозящая нарушить спокойствие не только Илеханда и Тусара, но и соседней Суриды.
Сэм готов на всё, чтобы его мама снова была жива. И ему на помощь приходит странный нелюдимый сосед. Он говорит, что есть средство. Надо лишь отыскать Древо Жизни. Оно способно победить смерть. Сэм хватается за эту возможность и, заручившись поддержкой подруги по имени Абра, бросается на поиски Древа. Но ни Сэм, ни Абра и представить не могли, что тем самым они вступают в древний конфликт и что прежними им уже не быть никогда. Что это за Древо Жизни? И на какие жертвы Сэм готов пойти, чтобы вернуть маму?
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!