Могильщик - [13]

Она надела халат и села перед туалетным столиком, затягивая с ответом.

— Я же сказала — играла в бридж у Дотти.

— А я говорю, что ты врешь.

Она продолжала вести себя нагло.

— Не знаю о чем ты.

Он подошел, встал сзади, глядя на нее в зеркало. Она встретила его взгляд вызывающе. В ее глазах было выражение, которого не замечал раньше. Жесткость, грубая бессердечность смотрели на него вместо прежней нежности и любви.

— Я видел тебя с другим парнем.

Она прищурилась.

— О’кей. Этим и должно было закончиться. Что ты теперь собираешься делать?

— Вопрос не ко мне, а к тебе. Что ты собираешься делать?

— Ничего.

— Ты не собираешься прекратить с ним встречаться?

— Нет.

— Ты его любишь?

-Да.

— А как же я?

— Ты! — она резко повернулась на крутящемся туалетном стульчике и посмотрела на него в упор. — А почему я о тебе должна беспокоиться? Что ты для меня такого сделал?

— Я любил тебя! Я тебя обеспечивал материально...

— Ха! Ты бездельник! Паршивый бульдозерист с мусорной свалки!

Она не должна была этого говорить. Идея не пришла бы, возможно, в его голову, если бы Наоми не упомянула о бульдозере и свалке. Но она произнесла эти слова, и он вдруг увидел перед собой картину — Наоми, лежавшую на дне одной из лощин, сыплющиеся на нее мусор и землю. Он просто не мог упустить такую возможность.

Его руки сомкнулись на ее горле, это было для нее полной неожиданностью. Руки у него были громадные, очень сильные, загорелые, привыкшие управляться с тяжелыми стальными рычагами. Шея Наоми была хрупкой, мягкой и, конечно, не для его силищи. Он сжимал все сильнее, сильнее и не обращал внимания на ее судорожные попытки освободиться, пока она пинала его ногами, царапалась и смотрела умоляюще вытаращенными глазами. Его это не трогало. Но вот ее борьба, безнадежная с самого начала, стала стихать, слабеть и совсем прекратилась. Наоми обвисла в его руках, и когда он наконец выпустил ее, свалилась на пол и больше не двигалась.

Позже, выпив ледяного пива из холодильника, он вдруг подумал, что, может быть, и не стоило так поступать с Наоми. Не то что он сожалел или продолжал любить ее. Наоборот, когда душил, то испытал чувство удовлетворения от мести за поруганную свою любовь и за оскорбление, которое нанесла ему Наоми.

Но ведь он мог поступить с ней и по-другому, не так жестоко. Например, просить развод. Немедленно. Это, конечно, потребовало бы денег и времени. Выбранный им способ был проще и надежнее.

Но теперь дело было сделано. Он положил труп Наоми в багажник и, немного подумав, туда же побросал все ее вещи, даже сгреб все причиндалы с туалетного столика. Потом лег и уснул.

Встал, как всегда, очень рано и выехал, когда еще только занимался розовый рассвет. Он уже решил, где ее зароет, поэтому, приехав на свалку, сразу направился на нужное место, свалил все из багажника в яму, потом поступил как и первом случае — постарался, чтобы труп был помещен достаточно глубоко, футов на тридцать глубже, чем зарыл Вэйда.

Вечером Эд объяснил соседям, что посадил Наоми на поезд и она поехала навестить больную мать. У Наоми действительно была мать, были братья и сестры, но в этой семейке никто и никогда не интересовался другими членами семьи. Эд сказал хозяину дома, что немедленно съезжает. Он поселился в крохотной квартирке для холостяка, представившись одиноким.

Ведь он таким и был, раз у него больше не было жены. Но теперь он стал как бы другим человеком.

«Паршивый бульдозерист с мусорной свалки!» — последние слова Наоми запали ему в голову. Может быть, действительно, то, что он ничего не добился в жизни и не мог заработать много денег, и стало причиной ухода Наоми к другому? Наверное, старина Вэйд был тогда прав насчет женщин. Им нельзя доверять, — ни одной из них. Они просто вас бросают, уходят к более состоятельным, более значительным.

Но что он, Эд Джессон, мог предпринять? У него не было никакого образования, и он не был изворотлив, хитер и мог лишь крутиться на своем бульдозере по мусорным кучам. Каким образом он мог разбогатеть и стать боссом?

Ответ не заставил себя долго ждать. Потому что Эд Джессон сообразил, что работает в месте, которое дельцы называют «доходным». Более того, оно было уникально — там можно было хоронить трупы, которые нельзя было похоронить обычным способом. Другими словами, Эд Джессон мог оказать контрабандные услуги по похоронному бизнесу.

Он сообразил также, что на свете должны быть люди, которым могут понадобиться его услуги. Задача заключалась в том, чтобы их отыскать, установить с ними контакт.

Его не волновали последствия подобных действий. Его место было безопасным и укромным. Город пока явно не собирался двигаться в сторону свалки мистера Стюарта, так что ей можно будет пользоваться еще годы и годы.

А если зарывать глубоко, то даже не страшно, если сюда со временем придет строительство, тогда мистер Стюарт и Эд как партнеры могут вместе переехать на другое место.

Если бы только у него были заказчики!

И тут ему попалась на глаза заметка о человеке по имени Ники Альберт. Это был гангстер, глава мафиозного клана, который оперировал не в таком маленьком городишке, где жил Эд, а в большом городе, расположенном в семидесяти пяти милях отсюда. Ники Альберта подозревали в убийстве другого мафиози — Джимми Траска. Никто не мог доказать, что этот Джимми Траск убит, поскольку он просто взял и исчез, но при весьма загадочных обстоятельствах.