Модноверие - [37]

Вскоре с ним встретились полицейские, Тор ему в помощь. Профессором ему вряд ли стать при таком раскладе, но это уже не моя история. А то, что моя история — трещину ребра я все же заработал. Еще мой приятель-доктор вытаскивал из меня червячок нейроинтерфейса. Физически это — сеточка из углеродных нанотрубок, способная на индуктивное создание искусственных нейронных соединений, в программистском же плане — стек команд, которые инструктируют мозг. А друг моего друга — страшный русский хакер, которым пугают детей в Капитолии — подсказал, что внедренный в меня код похож на тот, что делается фирмой «Nanomind», тесно связанной с американским АНБ. Так «родная вера» и производится. Со мной, правда, сбойнуло — может, потому что я контуженый, с болтушкой в голове.

В ходе работы программ случаются прерывания при поступлении сигнала от «устройств ввода-вывода», то есть в данном случае моих глаз и ушей. Но у меня блок обработки прерывания вместо того, чтобы активизировать нужную инструкцию, активизировал то, что было давно вытеснено из нормального сознания. Путал адреса, короче. Поэтому я видел и черное солнце, и несуществующий на нашей Земле океан, и хозяина вод, и этих змеев-ящеров; в общем, совсем другое ответвление большой реальности. Те существа живут в своем времени, в своей реальности. Своим сознанием мы научились защищаться от них еще в ту эпоху, когда к нам пришло православие. Но и своим сознанием мы можем «склеить» наше время с их временем, причем такая «склейка» перенесет этих существ и в наше настоящее, и даже в наше прошлое. Потому-то старик-дождевик встретился мне даже раньше того, как мне загрузили психопрограмму. А их физика, между прочим, определится нашей психикой. Если с нашим психическим состоянием сильно не в порядке, то мы будем материализовывать, кто страх, кто жадность, кто зависть — короче, бесовщину. Так что мой совет: не заглядывай в бездну, или она заглянет в тебя.

Я, кстати, поинтересовался у Славика из раскопа, почему он помог мне, а не Хочубею и хлопцам из «Азова». Они же вроде язычники, как и он. И витязь мне ответил: «Они — поддельные, саксам и свеям служат, тьфу». И даже напомнил, что «хлопец» — это уменьшительное от слова «хлоп», то есть раб.

Еще меня Воздвиженский в госпитале навестил с новостями. Он назвал Красоткина любителем хорошо пожить за чужой счет — доценту щедро платили за норманизм, что включало поездки в разные страны на конференции за счет принимающей стороны, публикации в «солидных изданиях», гранты. А его сообщник Хочубей-Ословский, известный как «принц Жмеринки» и «волхв Вильгельд», всячески мешал, в том числе угрозой Велесова проклятия, довести до логического завершения раскопки, которые нанесли бы сокрушительный удар по норманизму.

Вообще-то дохристианские представления сохранились, без всяких неоязычников, в народной культуре, традициях и отчасти в православии — в том, что, по сути, являлось русской верой на протяжении тысячи лет и дало огромные результаты. Спасло русских от судьбы бедных язычников — исчезнувших балтийских славян и пруссов, и помогло создать самую большую страну в мире на самых суровых землях. А нынешнее родноверие, получается, хочет результаты тысячелетнего труда и подвига отменить. Для «волхвов» все было неверно в эту тысячу лет — и вера неправильная, «крываве християнство», и государство не то, и народ испорченный. И вывод такой подразумевается: «волхвы» расскажут нам, во что верить, покажут, что делать; только слушайся, иначе проклянут. А пока мы будем чурбанам кланяться под песнопения родноверов, появятся другие язычники — поклонники золотого тельца из Вашингтона и Лондона; они нам и «неправильное» государство развалят, и «неверную» территорию разрежут, и «ненужные» ресурсы прикарманят, и историческую память сотрут. Я для Риты такую политинформацию провел — у нее ведь мозги были нафаршированы всякой мутью, раз она в меня стреляла. После чего она призналась без притворства: «Какая же я дура», а я великодушно добавил: «Была». И взял с нее обязательство — не пить хотя бы месяц.

Олег Дивов. Русская идея, уж какая есть

Эта русская идея началась с того, что у журналиста Коли Королева умер дедушка.

Сразу оговоримся: дедушку особо жалеть не надо, у него все было хорошо — ну, хочется так думать, — и даже не факт, что он вообще скончался. Если верить друзьям и коллегам, впоследствии Коля отпрашивался с работы на похороны дедушки неоднократно. Возможно, конечно, наш герой провожал в последний путь разных дедушек. Но, зная Колю, резонно предположить, что дедушка был один и тот же. И кто его разберет, вдруг он жив до сих пор. Почему бы и нет. Когда люди мрут, как мухи, приятно сознавать, что хотя бы Колин дедушка выше этого или, по крайней мере, совсем иное дело.

И сразу понятно, от кого Коля унаследовал манеру пренебрегать условностями.

Коля в лучшие свои годы смотрелся представительно и убедительно — интеллигентное лицо, благородная седина, очки, галстук. Еще у него была красивая хорошо поставленная речь, прямо заслушаешься. Правда, если Коля совсем-совсем пренебрегал условностями, то обычно умолкал, потому что говорить уже не мог. Но это ничего. Когда такой человек просто молча лежит посреди столицы нашей социалистической родины, ты буквально печенкой чувствуешь, что тут не рядовой алкаш упал, а прилегла отдохнуть от трудов праведных солидная творческая личность. Русский художник в широком смысле. Наверное, русский писатель. А может быть, русский поэт.