Модистка королевы - [59]
Я не великий политик, в этой области я скорее полная невежда. Я переживала события, не понимая их и не переставая спрашивать себя, о чем думали сильные мира сего? Если они сбежали, так для того, чтобы все сделать лучше, они готовят ответный удар! Вот в какое заблуждение ввела меня моя наивность! А австрийцы, что делали они, когда буря обрушилась на их принцессу? Я до сих пор задаюсь этим вопросом.
Я сбывала товар, зарабатывала какие-то деньги, и той зимой Париж снова принадлежал мне. После моих поездок, я знаю, языки начинали злословить с новой силой:
— Эта Бертен не меняется! — говорили они. — Ее тряпки опять на вес золота.
— Не считая того, что она сбыла с рук по хорошей цене кучу залежалого товара!
Почему они насмехались надо мной? Разве я хоть один раз принудила их покупать? Я не заставляла их силой даже платить долги, оплаты которых дожидаюсь до сих пор.
Вернувшись в Тюильри, я встретилась с мадам Антуанеттой. Она в ожидании смотрела сквозь грязные стекла старого дворца.
Мадам Лебрен убежала, но оставалась мадам Валлайе и ее большие мягкие бархатистые цветы…
— Цветы, которые, кажется, сходят с полотна, чем дальше от него отходишь, — говорила Мадам.
Анна Валлайе и я часто пересекались. Не только в Тюильри. Я высоко ценила эту женщину, думаю, она относилась ко мне так же. Она была тихой, спокойной. Придворные дамы говорили, что она холодна и равнодушна, а я видела в ее дистанции элегантность. Я знала, что она глубоко преданна нашей королеве.
Старый дворец обставили заново. Из Версаля перевезли часть мебели, ковры, посуду и зеркало. Отныне в нем отражался лик другой женщины.
Прекрасная королева осталась в прошлом, ее место заняла женщина средних лет с седеющими волосами, с горькой складкой у рта, с глазами, полными страха. Она вздрагивала от малейшего шума. В Варенне страх не покидал ее.
Нужно заметить, что тюремщики и сторожа звезд с неба не хватали. Однажды караульный из сада принял фрукты, которые свалились ему на голову, за булыжники, которыми его якобы стали забрасывать. Началась такая перестрелка! В другой раз, рассказала мне Мадам, один из мужчин во сне так страшно закричал, что поверг всех в ужас. Началась суматоха, драка и всеобщая паника! Таких примеров было много.
Мы никогда еще не были так близки.
Маска королевы соскользнула, все больше я чувствовала в ней женщину.
Я рассказывала ей новости из Германии. Последняя причуда Поластрон[128], красный цвет «а-ля Кобленц», все эти пустяки, которые освобождают голову и прогоняют хандру. Однажды утром ее глаза сияли ярче обычного.
— Верите ли вы в вещие сны, моя дорогая Роза?
— При условии, что они приятные, — ответила я.
— Мне приснились вы. Вы принесли мне ленты всех цветов. Те, что я держала в руках, стали черными. Я с ужасом бросила их обратно в вашу коробку. Я заплакала, и вы тоже.
Мадам Антуанетта обладала хорошей интуицией, но ее предчувствия не прибавили нам оптимизма. А затем она заявила, что это она приносит несчастья. Мы и сами были готовы в это поверить, когда Тюильри попал в осаду.
Какая резня! Повсюду трупы и море крови! Будто камни старого замка плакали красными слезами. Повсюду летали предметы туалета: чепцы, шляпки, юбки, все это было затоптано, порвано на куски. Некоторое время спустя я увидела рядом с их апартаментами белую куртку, расшитую королевскими шелковыми маргаритками. Она чудесным образом избежала бойни. Как и королевская семья.
Весной они продали королевскую мебель и одежды. В конце концов, это все, что у них осталось. Процесс длился шесть месяцев, и результат был самый ничтожный. Были только перепродавцы, мучимые любопытством, и толпы зевак, которые смотрели, но ничего не покупали. С этого момента то, что они называли своим правительством, взяло на себя расходы на одежду «семьи Капет».
Я часто вспоминаю те дни. Не понимаю, почему память выбирает самые пустяки. Ленты «народ», трехцветные пояса, кокарда де Вестрис, рокамбол[129]. Я помню все эти красные зонтики, гражданские веера, их гнусные гравюры, их песни, напечатанные на складчатой бумаге…
Зачем загромождать себя этими воспоминаниями, зачем еще об этом рассказывать?
Иногда я говорю себе, что это для чего-то нужно. Возможно, приятные воспоминания перекрывают все остальные, чтобы они нас не мучили? Но память, хорошая девочка, иногда засыпает ненадолго, забывая стереть все плохое — то, что стремится поглотить нас.
Глава 23
Как прошли те годы? «Жить — это всегда выживать», — часто говорила Мадам. Но как мы могли?
Мне вспоминаются вещи, не имеющие никакого значения… У нас появилась привычка держаться подальше от окон, сидеть по углам слабо освещенных комнат. Мы старались не выходить на улицу. Мы боялись черного цвета и маленьких детей. Я до сих пор помню тяжелые взгляды, полные страха и злобы. Я вижу все эти глаза. Я помню, как они были печальны и красны от слез.
Если бы меня попросили описать ту эпоху, я бы просто сказала, что она была красной.
И только лишь в Эпинее мы могли немного отдышаться. Париж угнетал, и целые лавины анонимных писем ежедневно повергали нас в ужас. Даже славные соседи стали проявлять враждебность. Они грубили мне, пророча тысячи бед. Мне не очень-то верилось, чтобы они меня когда-нибудь сильно любили…
Впервые на русском — пожалуй, самый знаменитый латиноамериканский роман последних лет, лауреат нескольких престижных премий и номинант международной «IMPAC Dublin Literary Award», переведенный на многие языки мира. «Прошлое» называли «головокружительной сексуальной одиссеей», сравнивали с «Игрой в классики» Кортасара и «Деньгами» Мартина Эмиса, с признанными шедеврами Пруста и Набокова. В 2007 году роман был экранизирован Эктором Бабенко (лауреатом «Оскара» за «Поцелуй женщины-паука»), причем главную роль исполнил Гаэль Гарсиа Берналь, звезда фильмов Альмодовара.
Если ты юная герцогиня и крон-принцесса, это не значит, что тебе суждено безбедное существование. Напротив, это значит, что твоя жизнь висит на волоске. В мире, который наступил на Земле после опустошительной «Бури войн», дети королей, президентов и других правителей заперты в обители, которая очень мало отличается от тюрьмы. Их жизнь – залог мира. Если страна объявит войну соседям, наследника правящей фамили ждет бесследное исчезновение. Так решил Талис, искусственный интеллект, всемогущий и всевидящий страж человечества.
Барбара Константин дебютировала как писательница в 2007 году. Кроме того, она занимается керамикой и является автором сценариев многих фильмов, например «Красоток» («Les Poupées Russes») Седрика Клапиша. Она автор четырех книг, завоевавших искреннюю любовь читателей, и в частности очаровательного и веселого романа «Как Том искал Дом, и что было потом».Впервые на русском языке роман Барбары Константин «Амели без мелодрам». Автор весело и нежно рассказывает нам о семидесятидвухлетней Амели, живущей в деревне на юге Франции, а заодно пытается ответить на вопрос, который рано или поздно задает себе любой человек: что такое старость — печаль забвения или же часть жизни, где есть место всем человеческим радостям и, конечно же, любви.
Замечательный роман широко известного французского писателя Анри Труайя, впервые издаваемый на русском языке, будет интересно прочитать не только любительницам любовного жанра, но и самому искушенному читателю, ищущему встречи с литературой в высшем понимании этого слова. В центре внимания автора — развитие любовной истории Элизабет, не случайно названной прекрасной и неистовой.
…Кажется, совсем недавно богатейшая плантация Синди Лу стала приютом любви и верности Клайда Бачелора и его жены Люси. Только многое изменилось с тех пор: погибли в беспощадном огне пожара Люси, любимица отца Кэри и ее муж.И теперь в несравненном дворце подрастает Ларри — внук и наследник Клайда. Как знать, не станет ли его поездка во Францию роковой? Не принесет ли она ему встречу с большой, всепоглощающей страстью?..* * *Прекрасный роман “Любовь в наследство, или Пароходная готика” принадлежит одной из знаменитых романисток XX века Ф.П.