Модель для сборки 2012 - [3]

— Теперь смотрите, мы берем второй магнит… — В руках Мариночки появился второй такой же брусок. — И пробуем их соединить разными концами. Щелк! Видите, какой крепкий получился союз? Но стоит нам их разнять… разнять… вот. И попробовать соединить одинаковыми концами… Видите? Одинаковые — никак не хотят соединяться! Ну никак не хотят!

— Это почему же они не хотят? — вдруг прогремел на весь класс голос Дурцевой.

Наступила тишина, дети разом обернулись. Мариночка растерялась.

— Ну… это же магниты… — произнесла она. — Попробуйте сами!

В гробовой тишине Дурцева прошагала к учительскому столу и взяла из рук Мариночки оба магнита. Она пробовала их соединить сперва двумя синими концами, затем двумя красными, но магниты не давались — соскальзывали и рвались из рук.

— Не понимаю, — ледяным тоном произнесла Дурцева, оглядывая Мариночку с ног до головы. — Вас послушать, так разное может соединяться, а одинаковое — не может?

— Так это же магниты… — тихо повторила Мариночка.

— Это очень нетолерантные магниты! — отчеканила Дурцева. — А вы их сравнили с мальчиками и девочками!

«Начинается…» — подумал Юрий Васильевич с ужасом.

— Вас послушать, — возмущенно продолжала Дурцева, — то семью могут создавать только граждане разного пола, а людям одного пола следует отталкиваться друг от друга?

— Я такого не говорила! — взвизгнула Мариночка испуганно.

— А вот и говорила! — поддакнул Гриша и покраснел.

Дурцева встала пред всем классом и снова попыталась свести красные полюса двух магнитов.

— Безобразие! — сообщила она возмущенно. — Вы преподаете детям нетерпимость к монополовым союзам! Что же из них теперь вырастет?

Юрий Васильевич шагнул вперед и примиряюще поднял руку:

— Минуточку! Мы, наверно, неправильно друг друга поняли. Магнетизм, как свойство физики, известен много тысячелетий, его изучение входит в школьную программу физики, согласно методичке…

— А вы мне не тычьте моей же методичкой! — возразила Дурцева и угрожающе подняла вверх магниты, снова с усилием пытаясь их свести. — Видите? Видите, что вы преподаете?

— Давайте пойдем в коридор, я все объясню… — предложил Юрий Васильевич.

— Мы не в коридор теперь пойдем с вами, а в суд! — рявкнула Дурцева и сделала еще одну попытку свести магниты. — Мало того, что ваш учитель толерантности на уроках мультикультуризма читает стихи и рассказывает о негритянском происхождении русского поэта Пушкина, будто в России нет настоящих примеров мультикультурной интеграции этнических диаспор… Так у вас еще и на физике преподается превосходство разнополых браков! У вас разное, значит, охотно сближается, а одинаковое, значит, близости избегает?

— Это же просто магниты… — с отчаянием произнесла Мариночка.

— Суд разберется, — отчеканила Дурцева и подняла магниты вверх: — А это я забираю! Гриша, пометь.

На ознакомительное слушание Дурцева не явилась. Судья Карагаева оказалась чем-то похожа на нее, только вместо серого пиджака носила коричневый, а вместо часов у нее на запястье висел довольно легкомысленный браслет из засаленных деревянных шариков.

Карагаева долго листала методичку и заявление Дурцевой на трех листах.

— Магнетизм, как явление, — рассудительно бубнил Юрий Васильевич по второму кругу, — входит в обязательную школьную программу.

— Со времен Древней Греции! — подсказывала Мариночка.

— Отталкивание одинаковых полюсов магнита — закон природы, а не злой умысел. Про гомосексуальные браки на уроке физики никто не говорил и говорить не мог — спросите у детей.

— Синий полюс магнита называется северным, красный — южным, — подсказывала Мариночка.

Судья Карагаева подняла глаза.

— Вас послушать, — произнесла она брезгливо, — то юг от юга хочет отделиться? Нет ли в этом намеков на межрасовые конфликты?

— Речь только о магните, — терпеливо напомнил Юрий Васильевич. — Это просто свойства магнита.

— Я умею читать, не слепая, — сообщила судья Карагаева, кивнув на папку. — Назначаю заседание на следующий четверг.

С тяжелым сердцем Юрий Васильевич и Мариночка покидали кабинет судьи.

— И имейте в виду, — строго сообщила Карагаева, когда они уже выходили за дверь. — У нас идиотов нет. Я не нашла в вашем магните преступления и не собираюсь поддерживать истца.

— Спасибо вам от лица всей педагогики! — воскликнул Юрий Васильевич и почувствовал, как от сердца отлегла тяжесть, с которой он жил последние две недели.

На заседание суда явилась вся троица — Дурцева, Гриша и Баркала, а также юрист РОНО — молодой бритый парень с цепким взглядом из-под золотых очков.

От школы в суд пришел Юрий Васильевич, Мариночка и Михалыч, тоже остро переживавший случившееся.

Юрий Васильевич боялся, что Дурцева станет напирать на то, что Мариночка якобы говорила что-то о гомосексуальных браках на примере магнита. На этот случай среди шестиклашек пришлось провести диктант, и в портфеле Юрия Васильевича теперь лежала толстенькая папка из двадцати восьми тетрадных листков, где разными детскими почерками, с ошибками и без ошибок, с помарками и без помарок, было написано: «Являясь учеником 6-го класса «Б», я официально заявляю, что на уроках физики мне ни разу не доводилось слышать от нашей учительницы Поповой Марины Юрьевны о гомосексуальных связях, лесбийских союзах, бисексуальном, однополом и разнополом сексе, взаимной мастурбации и остальных аспектах толерантного межполового воспитания, не имеющих отношения к физике».