Моццикони - [15]
Мэр разгневался – он решил, что это грубая шутка старого вояки. Но на всякий случай послал на набережную личного секретаря. Личный секретарь мэра подошел к парапету, прочел гнусное ругательство и помчался назад во дворец. Он почтительно приблизился к мэру и шепнул ему на ухо:
– Ваше превосходительство, генерал не солгал. Я своими глазами видел это непотребное слово из шести букв.
Моццикони, спрятавшись в кустах, наблюдал, как к парапету беспрестанно подбегают карабинеры, инспекторы, высокопоставленные чиновники, и весело смеялся.
Каждое утро он из лейки поливал кусты дикой вишни, чтобы они скорее росли. А вместе с ними росло и слово из шести букв. Однажды к парапету подошли два тайных агента в черных плащах, прочли написанное и многозначительно переглянулись.
Моццикони и мэр Рима
Вскоре весть о неприличном слове распространилась и среди туристов. Каждый день у парапета на набережной Тибра собиралась толпа римлян и туристов. Многие покалывали пальцами на огромные буквы из кустов дикой вишни. Одни громко смеялись, другие возмущались: «Так опорочить древнюю реку и прекрасную столицу во главе с мэром!»
Узнав об этих сборищах на набережной, мэр испугался, как бы новость не проникла в газеты. Он приказал послать на берег рабочих с топорами и лопатами – пусть сотрут с лица земли гнусную надпись.
– Но для этого придется вырубить кусты дикой вишни! – сказал мэру один из его помощников.
– Разумеется! – ответил мэр.
– Увы, это запрещено законом об охране природы, – сказал помощник. – Заросли дикой вишни на берегу находятся под охраной государства.
«Если газетчики узнают, что я, мэр города, нарушил закон об охране природы, они поднимут шум на всю Европу, – подумал мэр. – Тогда не избежать скандала».
– Что же будем делать? – спросил мэр.
– Остается лишь ждать, – ответил его помощник.
– А пока притворимся, будто ничего не произошло! – воскликнул мэр.
К этому способу он прибегал часто. Стоило кому-нибудь уличить мэра в очередной спекуляции, мошеннической сделке, он притворялся, будто ничего не произошло. А сам тем временем заключал новую незаконную сделку, покрупнее, чтобы заставить всех забыть о предыдущей. Все честные римляне ненавидели этого мошенника. А он радостно потирал руки. Но на этот раз не помог и старый, испытанный способ. Потому что честные римляне не злились, а хохотали. И это для мэра было страшнее всего.
Теперь все иностранные туристы, побывав в Колизее и послушав папу, устремлялись на набережную Тибра посмотреть на слово из живых диких вишен и от души посмеяться. Вместе с ними от всей души смеялись и сами римляне. И, конечно же, Моццикони. Вскоре о слове из шести букв сообщили все крупные газеты Италии. Туристские конторы включили в свою программу посещение иностранными туристами набережной Тибра с остановкой у песчаной косы.
К самому парапету непрерывно подъезжали автобусы, и гиды на разных языках объясняли любопытным туристам значение слова из шести букв. При этом они не забывали упомянуть, что прежде всего оно относится к мэру Рима.
С тех пор как это запретное слово появилось на берегу Тибра, число иностранных туристов в Риме возросло в десятки раз. Возросли, понятно, и доходы государства в иностранной валюте.
Моццикони впервые получает полное удовлетворение
Мэр больше не решался выйти на улицу. Но и сидеть все время в своем дворце он не мог. Стоило ему выйти из ворот, как все начинали громко смеяться. Мальчишки звали его полюбоваться с ними метким словом.
– Моццикони сочинил его для вас, синьор мэр! – кричали они.
Пришлось мэру подать в отставку. На радостях римляне устроили шумный праздник. А на «Счастливом акведуке» обитатели незаконных домов пели и веселились до поздней ночи.
Когда о слове из шести букв узнали министры и миллиардеры, замешенные в скандальных аферах и махинациях, они тоже испугались. Каждый из них решил, что слово это относится именно к нему. Кое-кто из миллиардеров удрал в Швейцарию, где небо всегда голубое, воздух чист и свеж, горы покрыты снегом, сыр с дырками, а в банках стоят огромные холодильники, в которых хранятся тайно вывезенные из Италии лиры.
Мэр-мошенник даже угодил в тюрьму.
Моццикони узнал об этом месяц спустя из старой газеты, которую он подобрал на берегу.
– Лиха беда начало! – сказал он и широко улыбнулся.
