Многополярный мир. Идеология и экономика - [101]
В книге А. Б. Кобякова и М. Л. Хазина [71], опубликованной в 2003 году, приводятся чрезвычайно выразительные графики (№ 5–8), свидетельствующие о том, что «галопирующая инфляция» фондовых индексов Dow Jones, S&P-500 (динамика котировок по 500 ведущим компаниям), NASDAQ в период перед кризисом «новой экономики» в 2000 г. (подъема нового технологического уклада, связанного с информационными технологиями) поразительно похожа на взлет индекса Dow Jones’а перед Великой депрессией 1929 г. Видимо, урок, преподанный тогда человечеству, не пошел впрок (см. также [72]).
Перед финансовым крахом 1929 года (так же как перед 2008 г.) ФРС предприняла попытку оживить потребительский спрос и капиталовложения, которые начали снижаться. В 1927 г. была снижена ставка рефинансирования. Компании стали развивать потребительский кредит. Однако, рост денежной массы (с 43,7 млрд. долл. в 1926 г. до 46,6 млрд. долл. в 1929 г.) не идет ни в какое сравнение с ростом капитализации: за тот же период отношение суммарной стоимости акций к ВВП США выросло в 3 раза.
Динамика параметров финансовой пирамиды, независимо от ее масштаба, плохо согласуется с фундаментальным представлением либеральной рыночной теории о возвращении рынка к состоянию равновесия, обеспечивающему его устойчивость. Согласно теории, чрезмерные превышение спроса над предложением и рост цены товара или услуги порождают приток инвестиций и ресурсов в данную сферу деятельности. Предложение растет, и цена начинает снижаться. Рынок возвращается в состояние равновесия. «Товар» финансовой пирамиды – будущие доходы. В отличие от реальных товаров, рынок, скажем, акций конкретной компании не имеет надежной информации о будущих дивидендах. Устойчивость конкурентного рынка обеспечивается «отрицательной обратной связью» между превышением предложения над спросом (точнее производной этого превышения по времени) и потоком инвестиций. Пирамида создается именно за счет того, что эта обратная связь нарушается (или даже становится положительной): чем больше куплено акций, тем выше спрос. Система растет, пока не наталкивается на внешнее ограничение: в случае финансовой пирамиды – потерю доверия инвесторов, дефолт. Возвращение к равновесию происходит в форме разрушительного кризиса.
С точки зрения оснований экономической теории (модели конкурентного равновесия), огромная задолженность всей американской экономической системы и увеличивающийся в последние годы поток признаков (и аналитических материалов), указывающих на приближение кризиса, давно должны были бы привести к уходу инвесторов из долларов, массовому изъятию активов из американских банков, освобождению от ценных бумаг правительства США и т. д. В реальности шел обратный процесс (по крайней мере, до нынешнего августовского кризиса). Вспоминается песенка (кажется, Б. Окуджавы) про черного кота, живущего в черном ходе:
Этот экономический парадокс, очевидно, объясняется политическими, идеологическими и прочими не экономическими факторами.
Таким образом, спрос на деньги растет гораздо быстрее их предложения, на фондовых рынках создается ситуация нехватки денег.
Ситуация нехватки денег. На товарных рынках, как и предписывается рыночной теорией, состояние равновесия поддерживается отрицательной обратной связью между разрывом спроса и предложения и потоком инвестиций (см. описание выше). В отличие от этого, отклонение от состояния равновесия на фондовых рынках может быть достаточно длительным. Отрыв темпов роста фондовых индексов от темпов роста денежной массы «обвально» увеличивается перед финансовыми кризисами и может служить одним из признаков надвигающейся финансовой катастрофы. При этом излишек денег в основном обычно сказывается на ситуации на фондовых рынках, а нехватка денег воздействует и на товарные рынки – на их уровень цен и на объемы производства.
Для российского читателя, который помнит наши 90-е годы, нагляднее всего можно описать ситуацию, также обратившись к нашей недавней истории. В 1992–1994 годах наши недоучившиеся реформаторы во главе с Е. Гайдаром и под руководством «советников» из МВФ стали героически бороться с гиперинфляцией, твердо ограничивая денежную массу.
Тогда с января 1992 г. одним махом были сделаны свободными все цены, – кроме цен на топливо, которые остались, государственными, но были подняты в 5 раз! (Надо же было предусмотреть, чтобы внутренние цены на нефть стимулировали снижение внутреннего потребления: мир ждет от России увеличения, а не сокращения ее экспорта). Естественно, руководители предприятий, не имеющие никакого опыта самостоятельного установления цен, приняли 5-кратное повышение цен на топливо – за ориентир, по которому надо равняться. И поскакала «галопирующая» инфляция издержек. Тогда обеспеченность экономики денежными средствами (отношение денежной массы М2 к валовому национальному продукту) снизилось от 60–70 % в 1990–1991 гг. до 9 % в первом квартале 1994 г., т. е. в 6 раз. А Правительство РФ тогда использовало как главное, если не единственное оружие для подавления инфляции – не печатать дополнительные деньги, не давать кредиты, не платить по своим обязательствам даже зарплату. Международные разработчики сценария реформы для России к тому времени имели уже значительный опыт тушения гиперинфляции и теоретические заделы и, думаем, хотя бы предвидели те проблемы, с которыми должны столкнуться российские предприятия. (В период Великой депрессии с 1929 по 1933 годы за четыре года денежная масса М2 сократилась с 46,6 до 32,2 млрд. долларов [72]. Всякий финансовый кризис сопровождается острой нехваткой денежных средств.)
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
Эта книга является попыткой рассмотреть исторический путь, пройденный нашей страной за последние 25 лет.Та «дорожная карта», которую предлагают Александр Нагорный и Владимир Винников, возможно, для многих читателей покажется странной и не соответствующей их привычным представлениям о «политической географии» современного мира. Но ей нельзя отказать в редкой для нынешней политологии концептуальной цельности причинно-следственных и пространственно-временных связей, — а следовательно, способной помочь в выработке оптимального маршрута дальнейшего развития России.
Максим Калашников – известный писатель-футуролог, публицист, общественный деятель. Один из основных авторов «Русской доктрины», ведущий эксперт Института динамического консерватизма, постоянный член Изборского клуба. Автор целого ряда бестселлеров, воспевающих великую советскую цивилизацию и исполненных надежды на то, что цивилизация эта не ушла в прошлое, а затаилась где-то и вот-вот выберется из тайного хранилища, громыхая стальными гусеницами танков и взрывая тишину ревом ракетных двигателей. Он называет себя человеком из другой Реальности, гражданином той могучей и прекрасной Красной Империи, в которой начиналась его жизнь и в возрождение которой он продолжает верить.
Новая книга Юрия Полякова несет заряд иронической бодрости, который наверняка заденет немало граждан из разряда тех, кого автор назвал перелетной элитой. И речь даже не о властителях либеральных дум, срочно покидающих ставшую вдруг неласковой к ним Русь ради берегов туманного Альбиона или солнечного Брайтон-бич. Сравнение знаменитого писателя гораздо жестче. «Я всегда думал, что, сожрав все в одном месте, перелетает на другое саранча, а не национальная элита, – пишет он. – Перелётная элита – особая примета новой России».Все произведения, вошедшие в издание, нацелены на тех, кто, подобно саранче, поглощает нашу Родину, оставляя за собой выжженную землю и выжженные души.
Когда российское государство в очередной раз рушится в пропасть смуты, когда на кону стоит будущее страны, когда распад единого пространства кажется неизбежным – приходит русский народ и спасает наш общий дом – Россию. Этот исторический закон так же верен, как верно то, что после ночи взойдет Солнце. Но все мы знаем, что рано или поздно наступит день и Солнце погаснет навсегда. Так не погасла ли звезда русского народа? Сможем ли мы вытащить Россию из пропасти смутного времени в этот раз? Что такое русский народ? Как определить «русского» сегодня: по крови? по духу? по месту жительства? И кто в наше подлое время, когда русофобия царит в большинстве ведущих СМИ, а в УК существует «русская» статья, испытывает желание быть русским? Эта книга Юрия Полякова – откровенный разговор об этноэтике государственного строительства в России и ответ на вопросы, приведенные выше.