Много хороших людей и один завистник - [3]

Все люди сердятся, когда их будят, но особенно те, которым с трудом удается уснуть. Рассердился и Старший Советник. Но чем больше он сердился, тем становился вежливее. Такая уж у него была натура – опасная, как полагали его сослуживцы. Он вышел к Петьке, ласково улыбаясь. Можно было подумать, что ему давно хотелось, чтобы этот толстый мальчик разбудил его отчаянным стуком в дверь.

– В чем дело, мой милый?

– Здорово, дядя, – нахально сказал Петька. – Тут к тебе пришла девчонка, передай, что я ее жду.

Советник задумчиво посмотрел на него.

– Иди-ка сюда, мой милый, – ласково сказал он и провел Петьку в свой кабинет.

– Здравствуй, папа, – сказал он Старому Дрозду, который сидел нахохлившись в большой позолоченной клетке.

– Шнерр штикс трэнк дикс, – сердито ответил Дрозд.

В кабинете было много книг: двадцать четыре собрания сочинений самых знаменитых писателей, русских и иностранных. Книги стояли на полках в красивых переплетах, и у них был укоризненный вид – ведь книги сердятся, когда их не читают.

– Ты любишь читать, мой милый?

Конечно, Петька любил читать. И не только читать, но и рассказывать. Старшему Советнику повезло – он давно искал человека, который прочел бы все двадцать четыре собрания сочинений, а потом рассказал ему вкратце их содержание. Он усадил Петьку в удобное кресло и подсунул ему "Три мушкетера". Петька прочел страницу, другую и забыл обо всем на свете.

Таня знакомится с Доброй Старой Лошадью

Сорока – нервная птица и не живет в городах. Но Тане, разумеется, не хотелось улетать из родного города – ведь она еще не потеряла надежду снова превратиться в девочку с косой, переплетенной голубой ленточкой и красиво уложенной вокруг головы. Но когда она взлетела на дерево и уселась на ветку, покачивая длинным раздвоенным черным хвостом, никому, конечно, не пришло в голову, что это девочка, а не сорока.

Первый же мальчишка, который увидел Таню на Воробьевых горах, запустил в нее камнем, закричав:

– Гляди, ребята, сорока!

В Нескучном саду на нее накинулись галки, а в зоопарке чуть не проглотил гиппопотам за то, что она уселась на его голову, торчавшую из воды, приняв ее по неопытности за камень.

К вечеру, усталая и голодная, Таня залетела на бега. Здесь жили лошади в таких прекрасных просторных стойлах, что она от всей души пожалела, что Старший Советник не превратил ее в лошадь. Среди них были гордые кони, недавно выступавшие на состязаниях и поэтому находившиеся между собой в дурных отношениях; были молодые, с гордо блестевшими глазами. Но Таня залетела в стойло Старой Доброй Лошади, которая таскала вдоль дорожек бочку с водой и получала за это только побои. Таня вздохнула и в ответ услышала глубокий, протяжный вздох.

– Ну что, девочка, плохи наши дела? – сказала ей Лошадь.

– Откуда вы знаете, что я девочка?

– И ты узнала бы меня, если бы я была без хвоста. Увы, давно ли я жила с папой и мамой на Восьмеркиной, семь! Меня звали Ниночкой, а теперь – Аппетит. Что за нелепое имя! Я очень любила читать, особенно сказки. У меня были синие ленточки в гриве, я хочу сказать – в косах. Каждое утро я чистила зубы и каждый вечер мыла копыта, я хочу сказать – ноги, в горячей воде. Я уже начинала немного ржать по-английски. Сколько тебе лет?

– Двенадцать.

– А мне было пятнадцать. Для лошади это много. Вот почему я действительно Старая Лошадь. У меня болят кости, я плохо вижу, а другие лошади только смеются, когда я говорю, что мне нужны очки. Ежеминутно я ломаю руки – я хочу сказать, ноги – при одной мысли, что никогда больше не увижу своего маленького уютного стойла на Восьмеркиной, семь…

– Вы опять запутались, Лошадь, – сказала Таня. – Вы хотите сказать – своей маленькой уютной комнатки, да?

Великий Завистник

Мне не хочется, чтобы Старая Лошадь рассказала вам эту историю. Вы, наверное, заметили, что она все время сбивалась. Один раз она сказала – лягалась, а между тем речь шла о том, что мама уговаривала ее принять английскую соль. В другой раз она повторила: «Я ржала», и осталось неясным – она громко смеялась или действительно ржала. Словом, лучше я сам расскажу о Великом Завистнике – лучше для меня и для вас.

Это началось давно, когда на свете еще не было ни Петьки, ни Тани, а были другие мальчики и девочки, хорошие и плохие. Два мальчика жили на одном дворе. У одного была черная гладкая маленькая голова, которую он любил втягивать в плечи, а у другого – русая, а на затылке вихор. Каждый день они купались в реке. Раз купались, значит, ныряли. Вот почему Старший Советник спросил Таню, помнит ли еще ее папа о том, как они любили нырять.

Однажды они держали пари, кто дольше просидит под водой. Они глубоко вдохнули воздух и одновременно опустились на дно. "Раз, два, три, – считали они, – четыре, пять, шесть". Сердце билось все медленнее. "Семь, восемь, девять". Больше не было сил. Уф! И они вынырнули на поверхность. Первой показалась маленькая гладкая черная голова, а уже потом – русая, с мокрым вихром на затылке. Черный мальчик проиграл пари.

Потом они выросли, и все, что нравилось одному мальчику, не нравилось другому. Мальчик с русой головой любил бродить по горам. В конце концов он забрался так высоко, что орлы прислали ему золотую медаль. А мальчик с черной головой, спускаясь по лестнице, бледнел от страха.