Мнимые люди - [66]

— Инстинкт самосохранения, подразделяется на несколько пунктов. Я затрону четыре из них:

— Явления природы. На протяжении эволюционного пути развития, человек постоянно боролся с природой. Ему было жарко, он спасался от огня, искал новые места обитания, ему пришлось научиться плавать, хотя ближайшие сородичи приматы боятся воды. Ему было холодно, он научился разводить огонь и выделывать шкуры и сооружать себе первую одежду и жилища. Более кардинальные вещи, такие как природные катаклизмы, человек обожествил. Но при первой же возможности, во время землетрясения, извержения, наводнения, человек не оставался на месте вымаливать прощения у богов, а давал дёру, что спасало ему жизнь и жизнь племени. Были наверно и другие, что оставались, но где они теперь? Где-нибудь на дне моря или под слоем пепла. Такие предки человека не продолжили род и вымерли.

— Угроза исходящая от более сильного и опасного хищника. Ну тут всё понятно. Если есть возможность бежать, беги. Нет, то дерись до-последнего вздоха, а лучше вообще не заходи на его территорию.

— Угроза исходящая от неизвестного и непонятного. Тут то же всё понятно. Если не знаешь что-то, но чувствуешь исходящую опасность от этого что-то, то лучше с этим не иметь дело…

Перечислив инстинкты самосохранения, профессор, в ажиотаже охватившего его, потушил только что прикуренную сигарету и схватился за новую:

— Вот три пункта, которым подвержены все люди в здравом уме, — сказал он, после чего поднял палец. — Но… — заключил Сергей Андреевич. — Но в силу, своей собственно силы воли, люди могут им противиться или не замечать. Этакие герои или дураки, кому как. — Генерал нахмурил брови, услыхав, что героев приравнивают к дуракам. И Мирный, чтобы исправить свою оплошность, быстро добавил. — Хотя это два разных понятия и я их не хочу обсуждать. Ладно я сейчас не об этом. Я хочу заострить ваше внимание на четвёртом пункте.

4) Я бы назвал его: Признак не соответствия стандартов человеческого сознания и морали. Правда витиевато, но другое ничего не идёт в голову, — замялся Мирный, как бы извиняясь перед генералом за своё косноязычие. — Теперь объясню.

— Мир который привыкли видеть мы не таков, каков он есть на самом деле, а таким каким мы сами его сделали. Каждый человек живёт в своём укромном и понятном только ему мирке, пытаясь по мере возможности, не замечать, что делается вокруг него. Но когда в его мир врывается, что-то извне, то человек сразу встаёт в бойцовскую позу и готов до последнего защищать, себя и свой выстроенный мир.

Поясняю, — нажал профессор. — Сначала глобально…

Когда кроманьонец встретился с неандертальцем, то среди них вспыхнула вражда. Хотя сейчас многие утверждают, что они не враждовали и неандертальцы тихо мирно слились с кроманьонцами. Но я приверженец другой теории и почему объясню дальше.

Почему произошла вражда? Ведь скорей всего неандертальцы не проявляли, ну уж прям, страшную агрессию по отношению к кроманьонцам. Скорей всего нет. Просто нашему пращуру не понравились неандертальцы с их обезьяньими мордами, странной походкой и т. д. Неандертальцы были как бы подобие на них, этакие полулюди, полу звери и кроманьонец не считая их за разумных существ, истреблял по мере возможности, как опасных зверей. Ну не укладывались неандертальцы у кроманьонцев в нормы стандартов сознания и морали. Они мешали им и представляли опасность. Лучше уж их уничтожить, чем ждать от них сюрпризов.

— Примерно так, — закончил свою мысль профессор и тут же отмахнулся. — Ну это слишком далёкий аспект жизни наших предков и можно на эту тему спорить до бесконечности. Возьмём поближе.

Вот примерно, то же самое, — заметил он обрадовано. — Завоевание белым человеком Америки, Индии, Африки. Кто там по мнению белых людей жил до них? — прищурив глаза спросил Сергей Андреевич. — Правильно, нелюди, — ответил, подняв снова палец. — Полулюди, полу животные. И белые люди прикрывшись опять нормами стандарта сознания и морали, что мол коренные жители этих стран вовсе не люди, созданные Богом и у них, тем более, нет души, как у нас, давай их всячески принижать, уничтожать и вообще относиться к ним, как к опасным зверям. Лучше их уничтожить, изолировать, прежде чем они нас сами прирежут.

А ведь коренные жители этих стран приняли белого человека и сначала не проявляли явной агрессии к нему, ну за исключением, — нехотя поправился Мирный. — Но тотального-то террора с их стороны не было. Просто для белого человека они выходили за пределы его внутреннего мира: Они разговаривали на странном языке, не понимая цивилизованного языка, белого человека; бегали полуголыми, а то и вовсе голыми дикарями, ничего при этом не стыдясь. А главное, их цвет кожи кардинально отличался от белого цвета. Ну и какой, по мнению белого человека, тут может быть разговор, о том что дикари такие же люди как и они и что их создал Бог. Да быть такого не может! Их создал дьявол и точка! — вскричал профессор радуясь своим словам.

— И это заметьте, — указал генералу профессор Мирный, — были образованные и цивилизованные люди. Ну какой может быть разговор, что кроманьонцы и неандертальцы с каплей разума в голове, перешли к партнёрским отношениям друг с другом. — возмутился он раскрасневшись. При этом его глаза горели азартным фанатичным пламенем, как бывало на лекциях, когда он отстаивал свою точку зрения.