Мнимо больной. Как фармкомпании обманывают нас - [4]

Конечно, я не сказала коллегам, что раздел здравоохранения в подростковом возрасте вызывал у меня наибольшее беспокойство. Им не нужно было этого знать.

В первые дни одному из редакторов журнала понадобилась помощь с рассказом. Ходили слухи, будто в реальных спа-салонах предлагали «маски для лица со спермой», и редактор хотела написать о том, какие преимущества, теоретически, может дать нанесение спермы на лицо. (Так что да, если вам интересно, работа в «Космо» в 2000-х годах именно из таких вещей и состояла.) Редактор попросила меня попытаться найти дерматолога, который бы согласился поговорить об этом. Мне было 22 года, я страшно взволновалась и серьезно отнеслась к этому заданию.

Сделав бесчисленное количество «холодных» звонков и оставив множество голосовых сообщений, я поняла: все определенно думали, что их разыгрывают. В конце концов мне перезвонила настоящий сертифицированный дерматолог из Майами. Она рассказала мне о белках, которые могут содержаться в сперме, и о том, что некоторые белки технически полезны для ухода за кожей. Так что, по сути, сперму можно нанести на лицо, но не стоит ожидать, что, заменив ею свой ночной крем с ретинолом, вы получите преимущества.

Знаю: задание может показаться глупым, но оно походило на журналистику. Я передала свои заметки об интервью редактору. Казалось, она была взволнована и искренне впечатлена тем, что я заставила кого-то ответить на телефонный звонок, не говоря уже о том, что со мной поговорили о косметике для лица со спермой. Не думаю, что эти обсуждения на сегодня уже закончились. Но это не имело значения: я чувствовала себя репортером. Именно так я начала писать о здоровье.

Сейчас, оглядываясь назад, констатирую, что заметки о состоянии здоровья были вполне естественны для человека, у которого в голове всегда крутился бесконечный круг вопросов об организме. Редакторы хвалили меня за то, что я все время делала много творческих, но приемлемых предложений, в то время как на самом деле я просто искала ответы на свои собственные вопросы:

• 12 вещей, которые могут вызвать боль в груди;

• Как можно забеременеть от этого?

• Как определить: это вросший волос или герпес?

Довольно скоро мне позволили вести в «Космо» две страницы о здоровье. В течение следующих нескольких лет я прошла путь от этих двух маленьких страниц до старшего цифрового редактора в журнале «Женское здоровье», курирования всего раздела «Здоровье» в «БаззФид» и в конечном итоге до директора по здравоохранению в журнале «СЕЛФ».

Я сделала карьеру, находя ответы на свои собственные – и чужие – вопросы о здоровье. Это было интересно, полезно и почти никогда не скучно, потому что у всех нас возникают вопросы и тревоги, когда речь заходит о нашем теле и нашем здоровье.

Просто у некоторых из нас их больше, чем у других.

* * *

Большинство людей, которые работали со мной или читали мои статьи, вероятно, никогда по-настоящему не осознавали, что я была так же напугана, напряжена и смущена из-за своего здоровья, как и они из-за своего. Несмотря на мои многолетние отчеты о состоянии здоровья и знакомство с некоторыми из лучших медицинских экспертов, я все еще иногда впадаю в панику и ныряю в те же нелепые дыры поиска, что и вы. Я все еще читаю список возможных причин, из-за которых я устала, и думаю: да, рак. Я все еще приписываю случайный тремор чему-то фатальному, а не наиболее вероятному виновнику – чрезмерному количеству кофеина.

Итак, признаюсь: я провела почти десять лет, работая автором, пишущим о медицине, и редактором, но гораздо больше времени я провела, беспокоясь о собственном здоровье. Я была убеждена, что у меня опухоль головного мозга, тромб, сердечный приступ, анафилаксия, диабет, внематочная беременность, обычная беременность – ну, тот, кто сам у себя это подозревает, знает.

Конечно, я и раньше слышала термин «ипохондрик». Но определенно не смотрела на себя или свои проблемы под таким углом. У меня этот термин ассоциировался с людьми, которые постоянно ходят к врачам и всякий раз требуют постановки диагноза. Я находилась на противоположном конце: в частном порядке я паниковала из-за чего-то, что, как была уверена, убивало меня, в то же время избегая ежегодного осмотра, который, как мне казалось, только подтвердит мои худшие опасения. Я не ипохондрик, – думала я. Эти люди иллюзорны, а я тот человек, о котором вы читали – тот, который был молод и здоров до того, как у него развился редкий вирус, переносимый грызунами, и он так и не выздоровел. ВОТ УВИДИТЕ.

Я еще не знала, что у этой почти постоянной тревоги, с которой я имела дело, было имя. Но я знала, что нужно избегать вещей, которые могли бы спровоцировать ее. Однажды, читая журнал в самолете, я просмотрела статью о молодой женщине, чьи неоднозначные симптомы оказались раком. Нет-нет, это не обо мне, я не буду думать, что у меня это есть.

И да, к сожалению, это означало, что нужно избегать некоторых вещей на работе. Временами моя специализация становилась спусковым крючком. Занимаясь большим редакционным пакетом, посвященным диабету второго типа, с каждой статьей, которую я написала или отредактировала, я все больше и больше убеждалась, что он у меня есть. В какой-то момент я не успела пробежаться взглядом по статье, которую нужно было редактировать, как уже начала бояться, что чем больше информации я узнаю из этой истории, тем с большей вероятностью подтвердятся тревожные мысли, уже вертевшиеся в моей голове. (К счастью, я работала с замечательными авторами и редакторами – так что со статьями все было в порядке, правда!)