Мне суждено любить - [30]

— Саймон оказался в госпитале из-за безрассудства Элис, он мог умереть…

— Норма, — сказал Берт предостерегающе. — Успокойся.

Но женщина смутилась лишь на мгновение.

— Я совершенно случайно обнаружила ананас в своей тарелке, — в ее голосе звучали трагические ноты, — и я тоже могла бы оказаться в госпитале.

— Извини, — снова сказала Элис, головная боль у которой усиливалась с каждой минутой. — Я не знаю, как это произошло, но почти уверена, что в твоей тарелке, кроме этого кусочка, ананаса больше нет. Если ты его отложишь…

— Отложить?! Что я слышу! Ты разве не понимаешь, что остальные фрукты пропитались ананасовым соком?

— Я об этом не подумала.

— Ты ничего не знаешь об аллергии, Элис. Если бы я съела этот… этот яд, мое лицо мгновенно бы распухло, а через несколько минут я не смогла бы дышать. Ты когда-нибудь слышала об отеке Квинке?

— Пожалуйста, унеси тарелку на кухню, Элис, — спокойно попросил Берт.

Девушка бросила на него укоряющий взгляд, красноречиво говорящий, что ему следовало бы защитить ее.

— Хорошо. Сейчас. — Глядя на Норму, она спокойно продолжила: — Я принесу тебе другой салат и уверяю, что там не будет ананаса. Хорошо?

— Откуда мне знать, что ты выкинешь на этот раз? Может быть, ты воспользуешься ножом, которым резала ананас, или тарелкой, на которой он лежал. Нет, спасибо. Я не хочу испытывать судьбу.

За соседними столиками люди поднялись и начали расходиться, явно смущенные сценой, которую устроила Норма.

— Может быть, принести тебе что-нибудь вместо салата? — предложила Элис.

— Два тоста с сыром и овощи: лук порей и помидоры, сбрызнутые лимонным соком.

Элис взглянула на Берта еще раз. Ответом была улыбка, говорившая, что он на ее стороне.

Норма положила тонкую руку на его плечо.

— Дорогой, для тебя настали тяжелые времена. Будем надеяться, что Саймон скоро снова сможет работать. И Зара, конечно, тоже. Дай знать, если я могу чем-нибудь помочь.

Элис уже направилась в кухню, когда ее остановила Лола.

— Не будете же вы в самом деле отдельно готовить для этой мегеры?

— Она гость.

С тех пор как Лола набралась смелости отвечать своему мужу, она, казалось, стала выше ростом.

— Всего лишь подружка мистера Бакстера.

— Все равно, мисс Эмброуз здесь гость, и мой долг проследить, чтобы у нее было все необходимое.

Кое-как Элис провела остаток дня. Берт был еще у костра, когда вечером, закончив дела, девушка направилась к коттеджу, слыша, как тот поет под собственный аккомпанемент.

В считанные минуты она разделась и легла. Тело болело от усталости, но Элис едва замечала это. Вдруг девушка почувствовала, как слезы застилают глаза.

Слезы тихо скатывались по вискам и таяли в волосах. Ни один мужчина не стоит таких мучений, даже Берт. Но настал момент, когда она больше не могла сдерживаться. Перевернувшись на живот, Элис громко зарыдала в подушку.

Вдруг девушка услышала, что наружная дверь открывается. Несколько мгновений тишины, затем шаги Берта направились к ее комнате.

— Элис, — тихонько позвал он.

— Да.

— Ты не спишь?

— Нет.

— Выйди сюда.

— Нет.

— Пожалуйста.

Зная, что Берт будет настаивать, она накинула легкое платье и открыла дверь. Берт, прищурившись, смотрел на нее. Его взгляд, задержавшись на ее глазах, двинулся вниз, к губам, шее, груди.

Раньше он все это хотел целовать, припомнила Элис с болью.

— Ты сегодня очень быстро управилась в кухне, малышка.

Это гнев заставил ее работать быстрее.

— Возможно.

— Ты могла бы присоединиться к нам у костра. Почему ты этого не сделала? — Девушка неопределенно пожала плечами. — Тебе хотелось побыть одной?

— Думаю, это понятно.

— Ты плакала.

— Ничего подобного! Тебе показалось.

Непроизвольно она провела рукой по глазам и подумала, что хорошо бы умыться. Берт двинулся к ней, но она отступила.

— Элис…

— Оставь меня, Бога ради.

— Почему?

— Я… я устала.

— Почему ты плакала?

— Я не хочу говорить об этом.

— Из-за Нормы?

Элис молчала. С одной стороны, ей не хотелось, чтобы Берт считал ее такой глупой, чтобы плакать из-за дневного происшествия, с другой стороны, будет еще хуже, если он догадается о подлинной причине ее огорчения.

— Мне жаль, что так случилось, Элис.

— Могу себе представить. Всем твоим гостям известно, как бедная Норма по моей вине была на «грани гибели». Эта истерика должна была тебя смутить, Берт.

— Я имел в виду другое и думаю, ты это знаешь.

Сердце у Элис готово было выпрыгнуть из груди.

— Так что ты имел в виду, Берт?

— Мне больно видеть твое унижение.

— Немного поздно теперь говорить об этом, — вспыхнула Элис. — Ты мог вмешаться, сделать что-то, чтобы остановить ее. Если бы ты действительно этого захотел, ты бы встал на мою сторону.

— Нет, Элис, я не мог.

— Потому что Норма… — Девушка остановилась, даже теперь не в состоянии произнести «твоя подружка», сама мысль об их отношениях ранила ее.

— Что Норма?

Взглянув на Берта, она увидела в его глазах настороженность и отвела взгляд.

— Ты собиралась что-то сказать.

— Это неважно.

— И все-таки ты что-то собиралась сказать о Норме, Элис.

— Это ты, должно быть, собирался сказать, что не поддержал меня, потому что Норма здесь гостья.

— Ты думаешь, это веская причина?

— Не очень, — сказала Элис резко. — Она очень заносчивая.