Мне повезло: я всю жизнь рисую! - [8]

Сталин всегда не любил Ленинград.

Особенно, ленинградскую интеллигенцию.

В 1947 году был устроен очередной разгром в городе. Были хамски обруганы Анна Ахматова и Михаил Зощенко, их запретили печатать, и разгромлены ленинградские журналы.

Из детских журналов остался один «Костёр». Как написал Сергей Довлатов — пионерский журнал с инквизиторским названием. В нем работал замечательный поэт и замечательный человек Лев Лосев. Он занимал самую маленькую должность — был редактором отдела юмора и спорта, но смог так поставить дело, что все его друзья — поэты, — Уфлянд, Ерёмин, Виноградов и, конечно, Бродский могли там что-то зарабатывать. Это было очень важно, потому что, в отличие от Москвы, в Ленинграде больше мест для публикации не было.

Лосев рассылал своих друзей в разные командировки — на детские спортивные соревнования, или в разные республики СССР, переводить детских поэтов и т. д.

Например, Бродский ездил от «Костра» в Армению, переводил детских армянских поэтов.

Когда мы приехали в США в 1989 году, первую работу мне предложил Лосев — я делал обложку к его книге «Поэтика Бродского» для Лондона.

А в 1962 году Лосев напечатал в «Костре» замечательное стихотворение Бродского «Баллада о маленьком буксире». Это было какое-то чудо. Это единственное стихотворение Бродского, напечатанное в СССР. Поразительно, что свирепая цензура пропустила это совершенно не советское стихотворение, где звучит пронзительная тоска автора, о невозможности выехать за железный занавес, за пределы России.

«…Мне за вами нельзя» — говорит буксир уплывающим иностранным кораблям.

«…Кто-то должен остаться возле этой земли…»

Я думаю, что буксир — настолько естественный компонент Ленинградского пейзажа, такой пролетарский транспорт, что не обратил на себя внимание цензоров.

Бродский писал: «И был город,

самый красивый город на свете.

с огромной серой рекой…»

И всякий раз, увидев реку, Неву, вы видели и буксир, плывущий по ней. На любой фотографии, или картинке, иллюстрации, где есть Нева — есть и буксир, неотделимая ее часть.

И вот в 1962 году эта «Баллада» была напечатана в журнале. Я прекрасно помню этот разворот, я работал тогда главным художников в «Костре». На левой стороне — стихотворение, а на правой — красивая акварельная картинка — буксир, плывущий мимо кранов и кораблей. Нарисовал её художник Василий Михайлович Звонцов, немолодой человек, ушедший на войну из Академии художеств, дослужился до полковника, но после войны вернулся в художники. Эта публикация была с восторгом встречена всеми почитателями гениального поэта.

Первая публикация «Буксира». «Костер» 1962

Мне тоже довелось иллюстрировать это стихотворение.

В 1964-м когда Бродского арестовали и собирались судить и выслать из Ленинграда, как тунеядца, бездельника, нигде не работавшего (просто писать стихи, даже такие замечательные, власти не считали работой, друзья из московского издательства «Малыш» попросили меня сделать и прислать им макет такой книжки, «Баллада о маленьком буксире», чтобы они заключили с автором договор и предъявили в суде, как доказательство, что автор зарабатывает себе на жизнь своим трудом. Стихи Бродского были такие емкие, что каждую строчку можно было иллюстрировать. Я сделал макет и картинки, и отослал в издательство. Дальнейшая судьба этого макета мне неизвестна. Мой друг ещё по Ленинграду — коллекционер Алик Рабинович вспоминал, что она — эта книжка — появлялась на аукционе в Нью-Йорке, потом следы её затерялись. Но «рукописи не горят…», и рисунки тоже. Надеюсь, что она где-то появится. С самим Иосифом Бродским я был хорошо знаком еще в Ленинграде. Мы с женой считали его поэтом гениальным, знали стихи его наизусть, были на суде, где его приговорили к высылке на Север в 1964 году. Провожали его в 1972 году в Америку. В 1987 году он получил Нобелевскую премию. Я сделал плакат. В Нью-Йорке мы часто виделись с ним в ресторане «Русский Самовар», владельцами которого вначале были Бродский, Михаил Барышников и наш ещё Ленинградский друг — Роман Каплан, замечательный человек. Я часто рисовал Иосифа и в Ленинграде, и в Нью-Йорке. Один рисунок 1970 года ему понравился и он надписал его. Сейчас в некоторых изданиях в России он печатается, как автопортрет Бродского. Он сам прекрасно рисовал. У меня хранится много его рисунков.

Рисунок И. Бродского

2 апреля 95 года в «Русском Самоваре он сделал замечательный рисунок — мой портрет. И надписал: «Мишеньке, с нежностью, от Иосифа». А 29 января 1996 года я нарисовал его в последний раз, в похоронном доме на Бликкер стрит, в гробу.

Я счастлив, что был знаком с этим гениальным поэтом.

ОБЛОЖКА К ДОВЛАТОВУ

Московский приятель удивлялся: «Вы в Ленинграде все знакомы друг с другом. Одни учились в одном институте, другие — вместе были в эвакуации, некоторые жили рядом, на одной улице, ходили в одну школу, а кто-то — даже в один детский сад… Да еще почти все родились в одном родильном доме, в знаменитой Снегирёвке…».

Мы с Довлатовым познакомились году в 60-м. Жена дружила с его первой женой — Асей Пекуровской, я одно время почти ежедневно виделся с ним. Он тогда работал в ленинградском пионерском журнале с «инквизиторским» (как он писал в «Невидимой книге») названием «Костер», а я был там художественным редактором.