Мне отмщение - [24]

После утренних упражнений королю подавали завтрак в покои. Это тоже было вопреки сайндскому придворному этикету: короли и королевы всегда завтракали публично, в присутствии придворных и гостей (обедали и ужинали тоже в присутствии придворных, но уже без простонародья). Попасть на королевские завтраки простым гостем мог любой подданный, достаточно было подать прошение об этом загодя. Всем гостям королевских завтраков дарили небольшие подарки. Стол накрывали всегда в большом внутреннем дворе, под навесом, неважно, в какую погоду. Монарх выходил к столу через королевский выход, садился и вкушал пищу, а все остальные благоговейно за этим наблюдали. В первый же день своего царствования Морган, знавший об этом обычае, объявил, что «король не скоморох и на потеху публике выставляться не будет», и велел подавать завтрак в его покои. Потом поинтересовался, сколько в столице нищих. Придворные, и без того напуганные и ошеломленные всеми предшествовавшими событиями, не смогли ответить на этот вопрос, что вызвало у короля приступ сдержанного, но очень явного гнева, выразившегося в том, что в зале существенно похолодало, а всё металлическое покрылось инеем. Все сразу поняли, что пресловутую раэтскую ярость и правда лучше не пробуждать, тем более у раэта с такими сильными талантами к магии. И к вечеру Морган получил подробный доклад об имущественном положении жителей столицы. Расторопного третьего младшего королевского писаря (совершенно ничтожная должность) он за это назначил начальником учетной палаты, ведавшей переписью населения, отправив в отставку предыдущего чиновника. А изучив доклад, велел по утрам каждого пятого дня раздавать нищим королевскую милостыню – вместо публичных королевских завтраков. Сайнды так и не поняли, как одно заменяет другое, но гневить короля никто не хотел, мало ли что этому сумасшедшему полураэту еще в голову взбредет. И с тех пор король завтракал вместе с Амнэр, иногда к завтраку приглашали кого-нибудь из раэтов или тех Сайндарикарил, кто с самого начала зарекомендовал себя полезными и нужными. Вот и этим утром Амнэр, увидев, что медитация закончилась, слезла с подоконника и прошла в свою купальню, где ее уже ожидали слуги. Сегодня ей приготовили вместо ажурных сандалий закрытые туфли из алого сафьяна, украшенные золотым шитьем, да и платье было не белым, а красным с золотой вышивкой, из прозрачной и тонкой ткани, с длинными рукавами и высоким воротником. Впрочем, ткань была так тонка, что это платье всё равно почти ничего не скрывало. Ее уже перестала смущать собственная нагота. Перестали бросать в дрожь темные, обжигающие взгляды раэтов и презрение в глазах сайндов. Всё это была шелуха, и она облетела с Амнэр, как полова с зерна после обмолота.  Она научилась смотреть на окружающих сайндов так, словно их не было, а на раэтов – как королева. И сайнды в бессильной злости сжимали челюсти, а раэты почтительно отводили взгляды.

Сегодня за завтраком присутствовали Левдес, лорд Кодин Кэйре и Кайелис, верховная жрица. Когда вошла Амнэр, лорд Кодин посмотрел на нее, коснувшись нитей силы, и Амнэр не стала закрываться от него. Когда он увидел в ней огонек еще одной жизни, очень помрачнел. Видимо, уже успел утром посмотреть на свою дочь и разочароваться. Амнэр склонила голову:

– Доброе утро, самнэа Кайелис. Доброе утро, мой король. Доброе утро, лорд Кодин.

Кайелис в ответ чуть кивнула, поджав губы. Присутствие за столом падшей жрицы ей не нравилось, но поскольку они сидели не рядом, у Кайелис не было повода проявить недовольство и сослаться на неуважение к себе. Амнэр села рядом с Морганом, по левую руку. Подняла голову и посмотрела прямо на жрицу. Прямо в глаза, бросив ей тонкую ниточку силы. Та не хотела, не желала касаться падшей даже так, но сейчас Амнэр застала ее врасплох, и жрица увидела то же, что и Кодин. Глаза ее расширились в смятении. Амнэр улыбнулась одними уголками губ, склонив голову. Да. Похоже, Морган и в этот раз перехитрил Сайндарикарил, формально оставшись в рамках обязательств. Амнэр это понравилось. Она уже раз помогла ему – тогда, в памятный день поединка с Тианной. У Амнэр были к Тианне свои счета, и она предъявила их. Потом решила остаться с ним, чтобы увидеть, чем кончится его путь. Вчера… согласившись (впрочем, и отказаться не могла) стать матерью наследника, решила, что это даст ей оружие против него. Сейчас… сейчас она ясно поняла, что ей нравится замысел Моргана в той части, что касалась Сайндарикарила.

Вошли слуги и принялись расставлять по столу блюда. Перед королем поставили чашку пропаренных зерен водяной пшеницы и блюдо с тушенными в овощах тонкими полосками оленины, узкогорлый высокий бронзовый оккинсетский кувшин с горячим отваром фассаны, то же – перед Левдесом. Жрице подали печеные земляные яблоки с оливковым маслом, пресный пирог с ревенем и воду, а лорду Кодину – куропаток на вертеле, рубленые листья салата и вино. Амнэр получила почти то же, что и Кайелис, но ей также подали звено печеной осетрины, а вместо воды подали сейдир с молоком. Сегодня был пост, но она уже давно свободна от соблюдения правил, и потому, вооружившись вилкой, принялась за еду.