Мне из Кремля пишут - [12]

Через пару страниц тов. Поцелуев продолжил свою мысль: «Сила ленинизма заключалась в политической эффективности, ибо идеи Ленина были близки и понятны большинству ущербного населения». Да, близки и понятны. Да, эффективны, и не только политически, а и экономически. Но при этом каков хлюст! Мы только что на конкретных примерах показали его собственную ущербность, а он, оказывается, уже давно объявил ущербным весь народ, пошедший за Лениным, и нас в том числе.

Не мог Поцелуев обойти и знаменитого вопроса о кухарке и её детях: «Пора бы коммунистам смириться с тем, что кухарка не может управлять государством». Святая правда! Позвольте в другую щёчку чмокну, если хорошо побрита. И Ленин то же самое говорил: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством» и т. д. Другое дело, что Ленин требовал «немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники». Впрочем, не только из богатых семей. Ведь Путин и Медведев, Грызлов и Миронов Чубайс и Кириенко из обыкновенных советских семей. У одного отец был поваром хоть и в Кремле, у другого мать — прачка, у третьего — уборщица, у четвертого отец — дрессировщик летучих мышей и т. д. Но фортуна контрреволюции им улыбнулась, подмигнула, подмахнула, они сами стали богатыми и служат богатым. Если интересно всё, что сказал Ленин об этом, — ПСС, т.26, с.88. Впрочем, он никогда не отрицал, что даже безо всякой подготовки кухарки могут быть историками и писать книги, они это очень любят.

Много ещё весьма увлекательного и загадочного в книге историка Поцелуева, но где-то около 450-й страницы меня всё-таки сморило, я задремал и вот что под впечатлением прочитанного мне привиделось.

Будто 22 апреля утром открылась дверь Мавзолея, вышел Ленин и решительной походкой направился в Кремль. Орлы на башнях его не удивили. Ведь рубиновые звезды установили лет через десять после его смерти. До этого некогда было заниматься такими вещами, дело надо было делать. Охрана у Спасских ворот сразу узнала Ленина, взяла под козырек:

— Здравия желаем, Владимир Ильич!

— Здравствуйте, товарищи красноармейцы. Кто вас так обрядил? Маскарад? Архинесуразно!

Охрана мнётся, молчит.

— А где у вас тут предатель Совнаркома? Солдаты переглядываются, не понимают.

— Ну, хорошо. Пойду поищу.

Ленин входит в Кремль и видит, что на Ивановской площади выделывают артикулы петрушки президентского полка. Посмотрел, посмеялся и пошел дальше. Вот наконец и кабинет с вывеской «Президент Российской Федерации». Постучал — не отвечают, ещё раз — ни звука. Вошел в кабинет. Сидящий за большим столом малый сразу узнал Ильича:

— Ваше превосходительство…

— Вы кто такой?

— Я историк Поцелуев, которого за огромный вклад в лениниану недавно избрали новым президентом. Медведев получил 7 процентов, Путин 8, а я 85.

— Вы свободны, можете идти. Пришлите председателя Моссовета. При мне был Каменев, а сейчас кто?

Поцелуев на четвереньках выползает из кабинета, держа что-то в зубах, а Лужков, стукнувшись с ним лбом, на четвереньках вползает.

— Товарищ Лужков, во-первых, встаньте и сядьте в кресло. Скоро День Победы. Как вы к нему готовитесь?

— Мы вывесим в пределах Садового кольца десять портретов товарища Сталина.

— Что, десять? Потрудитесь вывесить 10 тысяч портретов товарища Сталина и столько же моих. Самые большие портреты повесьте, как это было всегда, на здании ГУМа напротив Мавзолея. Интересно, как вся эта кодла во главе с Поцелуевым будет себя вести под нашими взглядами.

— Не выдержат, Владимир Ильич, начнутся обмороки, корчи, приступы эпилепсии, диареи. Ведь понимают же, что натворили мерзавцы…

— Посмотрим. Дайте мне микрофон, хочу сделать важное заявление.

Лужков даёт микрофон. Ленин говорит: — Граждане России, рабоче-крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, непременно состоится. Сегодня — рано, послезавтра — поздно, значит — завтра. Смерть антисоветским оккупантам!

«Завтра» № 16'10

Вот чем они кормят тебя, русский!

Словари и справочники, в том числе биографические, существуют не для того, чтобы читать их на сон грядущий и класть под подушку. К ним обращаются по мере надобности от случая к случаю. И вышло так, что я, пользуясь другими привычными источниками, редко раскрывал справочник "Кто есть кто в России и в ближнем зарубежье", вышедший в не столь давние времена немалым тиражом в 50 тысяч экземпляров. Это плод совместных стараний издательств "Новое время", "Все для вас", акционерного банка "Деловая Россия", агентства "Русская пресс-служба" при участии (надо полагать, интеллектуальном) ИТАР-ТАСС. Вот сколько сподвижников сразу! Что такое эти издательства, банки и агентства, объявляющие о своей русской принадлежности, я не знаю. Но ИТАР-ТАСС в общем-то штука знакомая, доводилось когда-то и писать для него.

Как напоминает помещенная в словаре справка, с августа 1991 года, то есть сразу после фашистско-еврейской контрреволюции, ТАСС возглавил Виталий Игнатенко, известный не только тем, что родился в одном городе с Борисом Немцовым — в благоухающих Сочи. Отнюдь! У Виталия Никитича ошеломительный послужной список: был первым заместителем главного редактора "Комсомольской правды", заместителем директора ТАСС, которое тогда состояло при Совете Министров СССР, потом — заместителем заведующего Отделом международной информации ЦК КПСС, главным редактором журнала "Новое время", помощником президента Горбачева, затем — руководителем его пресс-службы, и наконец, вот уже восемь лет с легкой руки все того же "лучшего немца" — генеральный директор ИТАР-ТАСС. Да еще одновременно побывал вице-премьером в правительстве Черномырдина. Такое впечатление, право, что где трудно, где трещал фронт, туда родина и бросала Виталия Никитича.