mmmavro.org | День 122, Секта-2 - [5]

Тьфу ты! – брезгливо скривился Вайченко. – Сказали бы мне, что я этим баловаться буду – не поверил бы!

Единственным утешением было то, что никто никогда не узнает. Про этот его позор несмываемый. Как он в ванной за женой подглядывает.

Ты ещё в туалете камеру установи! – поддразнил он сам себя. – Чтобы уж наверняка быть уверенным! Во удовольствие-то получишь!..

А что?!.. – Вайченко упрямо сжал губы. – И установлю!.. Если потребуется... Тэ-эк... Ещё... Ещё... Стоп!

Вайченко отпрянул от своего перископа как ошпаренный. Через мгновенье снова приник и тут же снова отпрянул. Он почувствовал, что лицо у него всё горит.

Вот оно!.. Оно самое!! Ё-еб твою мать... Ну, ни хуя себе! Точно дрочит!.. А-а-ах-хуеть!.. Мастурбирует-с. Мадам. Надька!?..

3.

 – Ну, понятно!..

Вайченко выключил камеру, привычно перемотал к началу кассету и небрежно задвинул камеру на прежнее место. За последний месяц он приучился делать всё это практически на автомате.

Достаёшь камеру, пересматываешь немного назад кассету, PLAY,.. убеждаешься,... STOP,.. перемотка назад, STOP,.. засовываем камеру обратно в тайник. Всё?.. Процесс закончен. Ежедневный обряд, блядь. Ритуал!

Вайченко и сам не знал, зачем он теперь-то всё ещё это делает, продолжает всем этим заниматься? Наверное, просто по инерции. Всё, что он хотел "выяснить", он давно уже выяснил. Собственно, ещё месяц назад, когда только камеру в самый первый раз установил. Ничего нового он за этот месяц, естественно не узнал и не увидел. Одно только, блядь, старое! Повторяющееся с завидной регулярностью. Изо дня в день.

Да, жена его занимается онанизмом. Причём ежедневно. Строго! Как она это делает, он выучил за этот месяц буквально наизусть! Во всех деталях и подробностях. Хорошо! (Ну, или не хорошо.) Дальше-то что?!

А ничего. Вайченко пометался-пометался несколько дней, побесился – и успокоился. Перегорел. Тем более, что ничего ведь не происходило. Чего он там сам себе сгоряча было навоображал. С пылу, с жару. Когда всё только первый раз обнаружил. "Не удовлетворяю!.. Любовники!.." Всё текло у них по-прежнему. Скучно, серо и размеренно. Вся их, блядь, половая жизнь. Постельная! Всё было обыденно. Так же точно, как и месяц назад. И два, и три. И год,.. и два...

Что любовников никаких у его Наденьки нет – в этом Вайченко тоже давным-давным-давно уже убедился. Да, собственно, тогда же, месяц назад. Даже в агенство специальное с этой целью обращался. В детективное. Тьфу ты!.. До сих пор вспоминать противно. Срамотища!.. Впрочем, они твёрдо гарантировали, что никто никогда ничего не узнает. "Твёрдо"!.. Ладно. Проехали.

Вообще, теперь, когда всё как-то устаканилось и пришло в норму, Вайченко снова обрёл постепенно уверенность в себе и очень не любил вспоминать те дни. Делал это всегда крайне неохотно. Стыдился. Старался вычеркнуть их из памяти. Не так он как-то себя тогда повёл, когда мир вокруг вдруг неожиданно закачался, и земля, казалось, поплыла из-под ног. Растерялся, задёргался, засуетился... Лицо, короче, потерял. А, чёрт!.. Не так всё надо было делать,.. не так! да и вести себя!.. Иначе!.. О-о-ой!.. А-а-а, чёрт!.. Ладно, ладно!.. Ладно. Чего теперь? Такой вот я есть... Нехороший. Редиска. Редька целая!.. Ладно.

Вайченко придирчиво осмотрел последний раз свой тайник (ничего со стороны не заметно?..) – Это он делал по-прежнему тщательно, не дай бог!.. – мельком посмотрел на себя в зеркало и пригладил волосы. Потом решительно повернулся, отодвинул задвижку и вышел из ванной.

Пора всё же завязывать со всем этим, – неторопливо размышлял он парой часов позже, сидя в кресле у телевизора. (Показывали, блядь, как обычно, какую-то муру! Тягомотину какую-то бесконечную!) – В воскресенье днем и займусь, пожалуй. Надька уйдёт... Надо же ещё все кассеты постирать. Не выбрасывать же... И повнимательней, повнимательней!.. Тщательней!.. А то забудешь ещё случайно чего-нибудь...

Ладно, в воскресенье время много будет!.. Целый день. Всё равно никуда не собирался идти. Вот и займусь!

------------------------------------------------------

Ну, что?.. – Вайченко повертел в руках кассету. Стирать было жалко. Целых четыре часа одних только Надькиных мастурбаций! – Порнушка, блядь, в натуре! – он ухмыльнулся. – Продать можно. Бабки неплохие заработать.

С некоторых пор Вайченко, тщательно и любовно переписывал на отдельную кассетку все Надькины сеансики, как он их про себя именовал. Делал, так сказать, выборку. Зачем?.. Ну, зачем, зачем?.. так!.. Пусть будет. И вот эту-то выборку стирать ему теперь было жалко до слёз. Блин! Сколько трудов потрачено! Бессонных ночей... Работать действительно приходилось в основном ночами. Когда Надежда спала. Иначе не получалось никак... Под вечным страхом разоблачения.

Вайченко невольно улыбнулся, вспомнив, как он... ночью... в одних трусах... как тать в ночи!.. стоит посереди комнаты и щёлкает пультом видеомагнитофона, поминутно оглядываясь в страхе на плотно прикрытую дверь их супружеской спальни и ожидал каждое мгновенье с ужасом, что вот войдёт!.. вот войдёт!.. А теперь стирать!.. Жа-алко!.. Но – надо. Никуда не денешься. Оставлять такую кассету нельзя. Ни в коем случае. Это исключено. Очень уж стрёмно!.. Компромат-с.