Младенец в холодильнике - [6]

— Ладно, — сказала она. — Да, был тут один человек, и я его полюбила. Он подарил мне это кольцо в знак того, что мы принадлежим друг другу. И я хотела уехать с ним, но не сделала этого, и ты прекрасно знаешь почему, Дьюк. Из-за Рона. Я старалась полюбить тебя снова, может, еще полюблю, как знать. Женщина вообще на многое способна, стоит ей постараться как следует. Вот как обстоят дела, таким вот образом. И если тебя это не устраивает, лучше сразу скажи.

— Когда это было? — спрашивает Дьюк.

— Уже довольно давно. Я же говорю: мы с ним расстались. Я бросила его, чтоб сохранить семью.

— Так это было до того, как ты узнала, что беременна? Да или нет? спрашивает он.

Тут уже вмешался я.

— Эй, — говорю, — а вот это уже лишнее.

— Да нет, это я так, просто рассуждаю вслух, — не обратив на мои слова внимания, продолжает он. — Рон… Странное имя для младенца. Вообще-то вначале оно мне даже нравилось. Рон, Рон… Смешно, верно?

— Прекрати! — крикнула Лура. — Ничего между нами не было, ясно? Нечего врать! Совсем уже заврался. Думаешь, я такая дура? Думаешь, не знаю, куда ты ездишь? На охоту в горы, как же! И кого, интересно, ты надыбал на этой самой охоте, а?

Тут она покосилась на меня и смолкла. Но я уже понял: кошки — это далеко не единственное, что интересует Дьюка в жизни.

— Ладно, — говорит она. — Что будем делать дальше? Давай выкладывай!

Но он не сказал.

— Ро-он!.. — снова протянул он. — Это надо же! Круто! — И с этими словами вышел.

То было в пятницу, а на следующий день, в субботу, вел он себя очень странно. Ни со мной, ни с Лурой не разговаривал, но я слышал, как он что-то бормочет себе под нос. А потом, сразу после ужина, вдруг спрашивает:

— Как там у нас с бензином?

— Нормально, — отвечаю я. — Цистерна приезжала вчера.

— Нет, ты лучше съезди и подкупи еще, — говорит он. — Мне кажется, у нас его маловато.

— Маловато? — удивился я. — Да недели на две хватит, если не больше.

— Завтра воскресенье, — говорит он. — И народу тут будет полно. Так что закупи галлонов сто и скажи, чтоб записали на мой счет.

Спорить с ним было неохота, к тому же я решил, Дьюка в очередной раз, что называется, занесло. Мне и в голову не приходило, что он что-то задумал. А потому я поехал за бензином и не видел всего случившегося здесь в воскресенье. Только потом узнал, когда Лура мне рассказала. А было вот что.

На спор по поводу бензина она особого внимания не обратила, помыла после ужина посуду и заглянула в спальню, проверить, как там малыш. А когда вышла из спальни, оставила дверь в нее открытой — чтоб слышать, если он вдруг заплачет. Надо отметить, в этих калифорнийских коттеджах всего один этаж и все комнаты сообщаются. Потом она развела огонь в камине — вечер выдался довольно прохладный, — сидела и смотрела на него. Вошел Дьюк. Побродил по дому, потом снова вышел.

— Дверь затвори, — сказала она ему вдогонку.

— Я сейчас вернусь, — ответил он.

И вот она сидела и смотрела на огонь. Как долго — не помнит. То ли пять минут, то ли десять. А потом вдруг чувствует: весь дом содрогнулся. Она подумала, может, землетрясение? И взглянула на картины, но все они висели ровно. А потом дом опять затрясся. Она прислушалась, но так и не могла понять, чем это вызвано, — взрывных работ в окрестностях вроде бы не производилось, да и грузовика, проехавшего мимо, она не заметила. Потом дом опять задрожал. И тут наконец до нее дошло. Она поняла, почему Дьюк вел себя весь день так странно, почему послал меня за бензином, почему оставил входную дверь незапертой и все такое прочее. Вокруг дома бродила кошка весом в добрые пятьсот фунтов. Это Дьюк выпустил тигра на волю, чтоб он убил ее.

Она оглянулась и увидела Раджу — он стоял в каких-то пяти футах и смотрел на нее. В течение минуты Лура сидела совершенно неподвижно и думала лишь об одном: какой же козел этот Дьюк, раз решил, что тигр сделает за него грязную работу. Ведь все то время, что тигр был у них, она играла с ним, точно с котенком, а Дьюк даже и не подозревал об этом. Потом она заговорила. Она думала, что Раджа подойдет и положит ей голову на колени, как было всегда. Но этого не случилось. Тигр стоял и рычал, прижав уши к голове. Это напугало Луру, ее первая мысль была о ребенке. Я вроде бы уже говорил: мозги у тигра устроены особым образом. Не успела Лура подумать о ребенке, как Раджа почувствовал, что она хочет подойти к двери в спальню. И прежде чем Лура поднялась из кресла, он уже преградил ей дорогу.

Теперь он рычал громче. Но младенца, похоже, пока что еще не учуял. Смотрел только на Луру, и по этому взгляду она поняла, что настроен Раджа серьезно. Тогда она подскочила к камину, выхватила горящее полено и двинулась на тигра. Тигры боятся огня, и она ткнула поленом прямо ему в морду. Он отскочил от двери — в ту же секунду Лура кинулась в спальню. Однако Раджа бросился следом, и ей пришлось еще раз припугнуть его поленом, которое она держала в одной руке. А другой рукой схватила ребенка.

Но выйти из комнаты Лура теперь не могла. Тигр преградил ей дорогу, он все больше впадал в неистовство, и она поняла, что теперь его будет трудно остановить. Тогда Лура выпустила полено из рук, схватила детские пеленки и одеяльца и запустила Радже в голову. И это помогло ей выиграть время. Если тигру бросить любой предмет, пахнущий человеком, он будет терзать его, пока не порвет в мелкие клочья. И именно этим Раджа сейчас и занимался. Затем вдруг прыгнул — так напористо и резко, что ковер выскользнул из-под его лап и тигр упал. И едва успел снова вскочить на все четыре лапы, Лура, точно ветер, промчалась мимо с младенцем на руках и захлопнула за собой дверь.