МИТТ - [2]
— Пошли — кивнул Сашка другу, зашнуровав ботинки и расхохотался, глядя в удивлённое лицо друга.
Высокого, плотного парня. С всегда хмурым выражением на простом русском лице. Вьющиеся светлые короткие волосы, взлетающие вверх даже от движения лифта, и не важно, вверх он едет, или вниз. Широкий нос с небольшой горбинкой, наследство боевых исскуств, круглый подбородок и чуть полноватые губы. Но самое выразительное, это небесно голубые глаза вечного мечтателя. Так ласково говорила их нянечка в интернате, когда они были еще совсем маленькими, и Лёшка, тогда ещё молчал.
— Блин, Саня, ты меня, пугаешь — я ведь только хотел сказать — пошли на зарядку.
— А ты опередил…
— Да, ты каждое утро говоришь одно и то же, а потом хватаешь меня за воротник и тащишь, хорошо хоть не как в интернате, под мышкой не таскаешь. А то и здесь бы все ржали надо мной.
— Если кому зубов не жалко, пусть попробуют — ухмыльнулся тот.
— Вот-вот… Чуть что, так в зубы… Эх, нарвёмся мы как-нибудь…Нам, тех ещё, туалетных, не забыли…
— И хорошо, что не забыли… Пошли, давай, нам еще пятирик под дождём, да по грязи бежать…
— Под дождём? — в свою очередь удивился Сашка — Откуда знаешь? Над нами ведь, метров двадцать сверх прочного бетона.
— Да, хрен его знает, знаю и всё…
— Способности проявились?
— Не знаю Сань, не приставай. И не говори никому. Даже Валерке.
— Ладно, пошли под дождь — вздохнул Саня и первым направился к выходу, к лифтам.
Наверху и правда, моросил мелкий холодный дождь, смешавшись с резкими ледяными порывами позднего осеннего ветра. Небо всё, сплошь затянуто серой непроглядной хмарью, с редкими, мелькающими то тут, то там, на разной высоте, серыми же, с блестящими мокрыми боками, зондами-шарами противоракетной обороны.
Но бежалось легко, привычно и даже немного радостно. Ведь сегодня ему приснилась…. Мама? Да, мама — твёрдо сказал он сам себе — и пусть только её голос, пусть… Но всё же это голос мамы, МАМЫ — хотелось крикнуть ему, но он сдержался, только широко улыбнулся на бегу.
Завтрак, занятия, обед, физическая подготовка, потом психологический тренинг, потом немного личного времени, потом отбой — представил себе Сашка ежедневную рутину обучения первого курса, особо выделив последнее — отбой. И может быть, снова приснится мама и я, наконец, всё вспомню. Скорее бы.
Сашка оглядел растянувшуюся вереницу курсантов, впереди и позади себя.
— Оп-па, а Валерка-то где? То-то, чувствую, чего-то не хватает…
Он отёр мокрые от дождя глаза и снова огляделся — нет, нету… И Ваньки нет…
Все уже привыкли к их матерному соперничеству, а сегодня тихо, даже необычно как-то. Чего-то не хватает.
Валерка, это неформальный лидер их небольшой группы, невысокий белобрысый парень, с вечной улыбкой на лице. Группы? Скорее компашки, на которые разбились первокурсники. Одна, Валеркина, к которой, так уж вышло, прибились и они с Лёшкой. Другая, банда, так они себя называли, группка-компашка Ваньки Лешего. Немного повыше Валерки, чернявого, смуглого, с чуть раскосыми глазами, парня. Правда, фамилия у него не Леший, совсем даже не мистическая, совсем даже обычная, русская, Фёдоров, но всем он представлялся как Иван Леший. Оба и Валерка и Ванька, заводные и компанейские, с ярко выраженными организаторскими способностями, так выразился как-то, правда немного с сарказмом, их старшина и воспитатель, Петрович. Но вот, почему-то, ни тот, ни другой, на дух не переносили друг друга. И была ещё третья группка, молчунов отшельников, этакие, независимые и сами себе на уме, даже без вожака. Но те держались особняком, да, и не очень-то были, и дружны.
Сам же Сашка, лидером не был. И зависимым, от кого либо, тоже, просто не хотел, да и в душе, наверное, и не смог бы. Но вместе веселее, одному скучно. Он не высокий, худой, если не сказать худющий, с тёмным кучерявым ёжиком волос, но со светлой кожей и правильными чертами узкого лица. Серо стальные, на первый взгляд, равнодушные глаза. Но, если узнать человека получше, это окажется совсем не так. В них может плескаться и тепло участия, и холод ненависти. Всё это, и лицо и глаза, и, конечно, независимый характер, привлекало к нему людей, особенно, девочек в интернате, и в то же время отталкивало парней. Потому и друг у него был только один — Лёшка. Все остальные приятели.
Сашка немного прибавил и догнал друга, поравнялся. Тот бежал и как будто не замечал, что бежит, дышал спокойно и ровно. Это с его-то ростом и весом.
— А где Валерка-то с Ванькой, их нет… Неужели в нарядах, опять?
— Не видел, Сань — ответил тот — не знаю… После зарядки на разводе узнаем. Хотя-а… Нет, не узнаем. Петрович ничего не скажет и дежурный тоже… А тебя вызовет ректор…
— Что-о? — Сашка, аж, подпрыгнул и, чуть было не запнулся, но Лёшка вовремя вздёрнул его за шиворот, и просто перенес через, валявшийся на дороге камень.
— Осторожнее, говорю, под ноги смотри…
— Откуда, знаешь, что Петрович с дежурным ничего не скажут и меня вызовут.
Лёшка, на бегу пожал широкими плечами — знаю и всё, сам не пойму, откуда. Не приставай Сань. Разберусь, расскажу. У самого башка кругом. Как будто на апперкот нарвался. Смотри вон тот длинный, Ванькин подпевала, сейчас в лужу рюхнется… Во… Видал… Прямо как неуправляемая торпеда… — Хохотнул он.
Текст выложен полностью.Книга закончена. В жизни обычного молодого человека Николая Николаева не происходит ничего из ряда вон выходящего. Любящая и любимая жена, ждущая первенца, родители, тесть с тещей. Работа, прямо скажем, так себе. Небольшая квартирка, но своя, родители помогли. Автомобиль, не первой свежести, но вполне еще ничего. В общем, все как у большинства молодых семей. Бывает хуже, а бывает и лучше. Но вот в размеренную, со своими огорчениями и радостями, жизнь Николая, внезапно вмешивается случай. Случай? Возможно..
В жизни обычного молодого человека Николая Николаева не происходит ничего из ряда вон выходящего. Любящая и любимая жена, ждущая первенца, родители, тесть с тещей. Работа, прямо скажем, так себе. Небольшая квартирка, но своя, родители помогли. Автомобиль, не первой свежести, но вполне еще ничего. В общем, все как у большинства молодых семей. Бывает хуже, а бывает и лучше. Но вот в размеренную, со своими огорчениями и радостями, жизнь Николая, внезапно вмешивается случай. Случай? Возможно. Мог ведь и не оказаться Николай в нужном месте, в нужное время.
В размеренную, со своими огорчениями и радостями, жизнь, молодого человека Николая внезапно вмешивается случай. Случай? Да, наверное… Ведь мог бы и не оказаться он в нужное время в нужном месте. И не было бы той удивительной встречи с мелким лесовичком, перевернувшей всё его мировоззрение и самую жизнь. Так и жил бы он, не ведая о магическом сообществе страны. Не знал бы, о существовании прекрасного и неизведанного мира, открытого старым отшельником. Не обрел бы верных и преданных друзей, готовых за него в огонь и воду.
Через агонию и боль Миос впитал кристалл Висмута. Человеку с Земли, Михаилу Осипову — не впервой такого рода трудности, но не все прошло гладко. Спасение своей жизни и жизней его соклановцев взяло свою цену. Произошла смена боевого класса…
Я попал. И в прямом, и в переносном смысле слова. Если в моем мире музыка и танцы вызывают у людей радость, то на проклятых просторах Антерры артисты повергают людей в первобытный ужас. Заунывная песня способна сравнять с землей целый город, а рэпер Моргенштерн вообще сошел бы за стихийное бедствие. И ангелы тут отнюдь не такие душки, какими их рисует религия. Грех имеет форму, покаянию не подлежит, и если ты стащил шоколадку в «Пятерочке», то готовься стать Грешником после смерти, потому что грехи простительны только ангелам. Такой вот гребаный мир. Пришлось учиться выживать.
Мир который кажется создан равным для всех. Для развития в культивации необходимы минимальные требования: обладание каналами одного вида энергии, и минимальные знания о предстоящем впереди пути. Мир в котором даже крестьянин может обладать телом сокровищем.Мир — равных, но среди равных, всегда есть те кто равнее других.Дрейфующая земля плывущая в пустоте, вокруг неё вращаются две звезды, желая испепелить вечно воюющих: людей, орков, и множество других враждебно настроенных созданий.Человек с необычной родословной со своими товарищами, находятся под вечной угрозой смерти, усмиряя множество злобных существ которые оказывают давление на жителей королевства.
События тем временем начинают закручиваться. Стоило герою устроиться и «встать на крыло», как изменчивые ветры ломают крылья и бросают его в ураган. И что делать? Нужно вновь как-то бороться. Теперь главный герой вновь попадает «из огня да в полымя», узнавая, причем неожиданно близко, о «древних — величайшей цивилизации поработителей».
