Митридат. Отважный воин, блестящий стратег, зловещий отравитель. 120–63 гг. до н. э. - [48]

Митридат вступал в сексуальные отношения со множеством женщин, которые его привлекали. Известны имена множества любовниц Митридата: помимо Лаодики, были Адобогиона (галатка), Монима (из милетской семьи, поселившейся в Стратоникее), Береника (с Хиоса), Стратоника (Понт) и Гипсикратия (с Кавказа). Митридат стал отцом многочисленного потомства. Я обнаружила в древних источниках имена девятнадцати детей, которые родились у других женщин помимо Лаодики: таким образом, общая численность известных по имени детей Митридата составляет двадцать три.

Мальчики, рожденные у наложниц, получили имена знаменитых персов: Кир, Ксеркс, Дарий, Артаферн (один из полководцев Дария III), Оксатр (брат Дария, который стал полководцем Александра), Фарнак (дед Митридата) и Ксифар. Другие сыновья, упомянутые в источниках, — Митридат Пергамский, Феникс (сын финикийской или сирийской наложницы) и Эксиподр. Человек по имени Архелай вырос как сын полководца Митридата, Архелая, но он заявлял, что настоящим его отцом был Митридат. Это вполне возможно, однако он мог быть и внуком Митридата по женской линии: царь вполне мог выдать одну из дочерей за своего любимого военачальника.

Имя дочери Митридата Адобогионы было галатским; имена других девочек — греческими: Нисса, Евпатра, Афинаида и Клеопатра Младшая. Свою самую преданную дочь он назвал Дрипетиной — уменьшительное от имени дочери Дария — Дрипеты. Последние две дочери царя получили персидские имена Митридатида и Орсабарис (от berez, «блестящая (= Венера)». Все дети Митридата, как говорят, были довольно красивы — за одним лишь исключением. Внешность бедняжки Дрипетины была испорчена природным недостатком: у нее так и не выпали молочные зубы, так что было два ряда зубов[183].

Замки, золото, союзники

Митридат начал интенсивную (и дорогую) программу строительства крепостей. Он построил семьдесят пять замков в Понте и своих восточных землях за время своего правления. Это больше чем по одному замку в год. В каждом новом замке были скрытые цистерны, склады оружия, ложные двери и каменные ступеньки в подземную сокровищницу, вырубленную в скале, как в более древних замках Понта Армения. В этих тайных кладовых хранились обитые железом бронзовые ларцы, заполненные золотом и серебром, имевшие огромное стратегическое значение в грядущих кампаниях. Строительные проекты были признаком дальновидности Митридата и его помешательства на безопасности, но они также говорят и о том, что деньги у него водились[184].

Каков же был источник, казалось бы, бесконечного запаса золота у Митридата? Этот вопрос мог озадачивать римлян и их соседей точно так же, как волнует он и современных историков. Нам известно, что процветание Понта основывалось на торговле и богатых природных ресурсах — золоте, серебре, железе и драгоценных минералах. Состоятельные предки Митридата прятали клады монет в замках по всему царств (они были недоступны царице Лаодике, когда она была регентом). Как Митридат Великий стал настолько богатым — остается тайной. Каким-то образом у него всегда были деньги в течение всех длительных войн с римлянами. Царь мог не только быстро набрать армию, но у него всегда были деньги и на то, чтобы хорошо платить воинам.

Митридат получал существенные доходы от дани и того, что он контролировал черноморскую торговлю зерном, соленой рыбой, вином, оливковым маслом, медом, воском, золотом, железом, минералами, красками и пигментами, кожей, мехами, шерстью, льном и другими товарами. Его налоговая политика могла быть мудро рассчитана с тем, чтобы он мог получать прибыль от торговли, не подавляя ее, — эта политика радикально отличалась от политики Рима в то время.

Скифские союзники Митридата контролировали богатые месторождения золота. Кроме того, кочевники грабили курганы — насыпи с погребениями, которыми усеяны степи вокруг Азовского и Черного морей. Современные археологи обнаружили, что многие из замысловато устроенных могил были разграблены в древности — в некоторых даже нашли скелеты древних грабителей. Наши данные заставляют предполагать, что следовавшие одна за другой волны кочевников копали сокровища в курганах на заново завоеванных землях[185]. Кое-что из найденного в них золота могло попасть в Понт в качестве дани и в ходе торговых соглашений.

Митридат также получал доход от наземной торговли с Индией и Китаем. Шелковый путь открылся в период детства Митридата; первые караваны верблюдов прибыли в Парфию с китайским шелком в обмен на прекрасных парфянских коней в 106 г. до н. э. Когда китайские армии продолжили давление на запад, в бассейн Тарима, а Парфия начала конфликтовать со своими соседями на Ближнем Востоке, караваны переключились с южных на северные дороги через Колхиду и Понт к Черному морю. Опять-таки Митридат должен был поощрять эту торговлю, не налагая на нее излишних налогов[186].

Еще один источник богатства мог быть связан с обширным черным рынком торговли рабами и добычей, которая доставалась пиратам, базировавшимся на Крите, в Киликии на побережье Сирии и на Черном море. В I в. до н. э. пиратство отнюдь не было мелким воровством и грабежом кораблей на море. Этот обширный подпольный флот был самостоятельной политической силой, террористической военизированной организацией, которая контролировала морские пути в Восточном Средиземноморье и на Черном море. Пиратские гавани на Крите и в Киликии были защищены неприступными крепостями. Корсары не только похищали груз кораблей и захватывали богатых пассажиров ради выкупа; они совершали дерзкие набеги в глубь стран, чтобы угонять толпы рабов, и даже иногда осаждали обнесенные стенами города. Пираты могли действовать как наемники для враждующих партий во время позднеэллинистического периода. И ради поенной стратегии, и для материальной выгоды Митридат продолжал выгодные отношения, которые завязал его отец с пиратскими флотоводцами, и углублял их