Митридан и Натан (драматический этюд) - [2]

Воздвиг чертог, убежище для всех.

Кто странником проходит по дороге.

Встречают там гостеприимный кров

Все нищие убогие скитальцы.

Сокровища несметные свои

Он льет на всех, как дождь благословенный.

И пилигрим разносит далеко

Хваления великому Натану:

Их трубный звук домчался и ко мне.

Чтоб возмутить покой мой безмятежный.

Я стал мечтать о счастьи неземном

Быть, как Натан, почетом вознесену

За подвиги прекрасные любви.

В душе моей уж зависть шевелилась;

Я чувствовал в себе довольно сил

И огненной решимости, чтоб блеском

Высоких дел соперника затмить.

Надежде той поверив горячо.

Такие же я выстроил палаты,

Чтоб странников радушно принимать.

Желаний цель уж близкой мне казалась.

Я с трепетом восторга узнаю.

Что и мое молва возносит имя,

Что и меня венчает похвала.

Но утолить не мог я жажду славы:

Она росла, чудовищно росла;

Мне чад ее был слаще ароматов,

Он воздуха нужнее был стократ!

И славою безмерною своею

Весь Божий мир я грезил потопить,

Чтоб вторили ей волны и дубравы,

Чтоб гром ее светила потрясал.

Бессмертие даруя мне, как богу!..

Хоть ненависть к Натану глубоко

В груди моей на время затаилась,

Я сознавал, что неизбежен час,

Когда она проснется с грозной силой

И властию могучей обоймет

Меня всего, как огненная буря...

Сижу я раз под парчовым навесом

Средь пышного двора своих палат.

Убогая старушка чрез ворота

Туда взошед, приблизилась ко мне,

Костлявую протягивая руку.

Ей денег дать я знаком повелел.

Подачку взяв, колдунья удалилась

И скоро вновь через другую дверь

Является за новым подаяньем.

Чтобы потом и в третий раз войти;

Двенадцать раз старушка возвращалась,

Двенадцать раз я денег ей давал,

По наконец, в тринадцатый с упреком

Ей отказал, терпенье потеряв.

Злонравная, того лишь ожидала:

«Я небеса в свидетели зову,

Промолвила она, воздев худые руки,

Меж смертными нет равного тебе

По щедрости, Натан великодушный:

Когда к тебе входила во дворец

Я тридцатью различными дверями,

(Ворота те для нищих, как и здесь)

Ты щедрую протягивал мне руку,

Как будто бы впервой меня видал.

А здесь – увы! – так скоро, так жестоко

Отвергнута смиренная мольба,

Поругана укором бессердечным!

Велик Натан, и равных нет ему!»

Услышав то, я задрожал от гнева:

Казалося, весь многолетний труд,

Что стоил мне стольких усилий тяжких,

Безжалостно, как громовой удар,

Разрушили слова проклятой нищей.

И день и ночь мне слышались они,

Мне на ухо насмешливо шептали:

«Позор – тебе, сопернику – хвала.

Позор тебе. – ты побежден Натаном».

Забвенье сна я тщетно призывал;

С тех пор не знал я сладкого покоя.

С тех пор меня преследовал везде

Мучитель мой, коварный некий демон.

Он помыслы мне мрачные внушал.

Но наконец терпеть не стало мочи,

Решился я судьбу преодолеть!..

Чтоб вызов ей на бой открытый кинуть,

Отправился бесстрашно я сюда...

Но для чего так пристально мне в очи

Глядишь, старик ?..

Натан.

Участие свое

Я выразить иначе не умею;

Я глубоко сочувствую тебе...

(Натан наполняет кубок и подает гостю.)

Митридан.

Благодарю, доверьем за доверье

Я отплачу, признавшися во всем,

Свой замысел открыв чистосердечно:

Задумал я Натану доказать

Что смертен он? как все, что добродетель

Его броней не может защитить

От меткого удара острой шпаги.

Что старикам опасно преграждать

К почету путь своею дряхлой славой

Тому, кто горд, кто молод и силен.

Натан.

Твой замысел стократ я одобряю!

Вернее в грудь прицелься старику,

Чтоб наказать его высокомерье.

Не трепещи, приближься и внимай,

Он скажет так: «О, юноша, меня

Ты наказал за дерзкие мечтанья;

Я веровал доныне, как дитя,

Что доброта одних друзей имеет,

Что старые враги простили мне;

Что новых нет; но горько я ошибся;

Я возмечтал быть солнцем для людей,

Которое на всех сияет ровно,

Которому привет любовный шлют

Все смертные, – и праведник, и грешник.

Но дольний прах, – не вечный царь небес!

Я каюся в надежде дерзновенной.

Пусть эта кровь омоет ту вину

С души моей; тебе ж прощаю, сын мой...»

Митридан.

Ну, полно же, довольно болтовни!

Ты мужество мое и твердость хочешь

Лукавыми речами искусить.

Узнай старик: я рыцарь, от решенья

Не отступлю во век, чтоб ни грозило.

Но помнится помочь ты обещал,

Иль изменить намеренье успел?..

Натан.

Ужели в том меня ты заподозрил?

Я докажу сочувствие свое.

Вот мой совет; ему последуй смело,

Исполнится желание твое.

Взгляни туда: меж этими столбами

Виднеется под сению дерев

Зеленая таинственная пуща.

Там звонкою струёй журчит фонтан;

То – уголок излюбленный Натана.

Заутра встань с румяною зарей,

Туда иди, лишь первый луч рассвета

Озолотит верхушки тополей,

Когда еще весь мир объят дремотой...

Придет Натан, чтоб старческую кровь

Согреть в лучах приветной, теплой зорьки...

Он одинок там будет, погружен

В задумчивость иль тихую молитву,

Он, как дитя, бессилен; ни одним

Движением противиться не станет.

Что Бог тебе, что совесть повелит,

Исполни все; по этому пути

Потом беги; – прибрежье недалеко.

Тебя корабль там будет ожидать.

(Натан быстро удаляется.)

Митридан.

Когда Натан подобных слуг имеет,

Каков он сам? Ты ласков был, старик...

Но кто же влил мне в сердце яд сомненья?

Ты замыслам сочувствуешь моим,

Ты изменить конечно мне не можешь;

Вся речь твоя правдива и честна.

Но что со мной? Ужель моя решимость

Усыплена радушьем старика,

Вином его и вкрадчивою речью?