— Где же наша Тася? — спрашивает Арсений у тети Кати.
Поведала тетя Катя:
— Места ищет. Ходит от ворот к воротам. Нигде не берут… И народ вроде нужен, а как глянут в книжку — и поворот от ворот: не нужна, ослушлива. Помаран билет-то, вот оно что. Извелась, бедняга. Правда ли не правда ли — ноне приткнули ее в ширилку.
— Ты бы позвала ее, — просит Арсений.
— Сама она собиралась забежать, какое-то дело у нее есть к вам.
6
Тася не заставила долго ждать себя. Снова села она на сундучок рядом с Арсением, и Стрела с ними. За эти несколько дней Тася изменилась — не узнать. Первые морщинки легли под ясными глазами. И вся она стала какая-то другая. И, видно, пришла она к Арсению в такую тяжелую минуту, когда хоть голову клади под колесо.
Не ошибся Арсений, юная горячая натура ее, переборов горечь неудачи, запросилась туда, куда звал Арсений.
— Обо всем, что случилось с тобой, Тася, я знаю, — начал он. — Расскажи, как ты теперь живешь? Как думаешь дальше жить?
Невеселая речь полилась из девичьих уст:
— Известна наша жизнь. Снова мрачные корпуса, снова притеснения, насмешки. Башмаки сносила, пока нашла себе место. Взяли, но, как узнали, что я ездила на экзамен, теперь, как чуть что, все кому не лень попрекают меня на каждом шагу…
Тася откровенно рассказала о всех своих горестях.
— Как сама не своя бродила я эти дни. Все мне стало немило. На фабрике — укоры, дома — упреки, ругань отца, слезы матери. Мечты, надежды мои рухнули. Все жертвы мои напрасны, стремления лучшие мои оплеваны. Что дальше сулит мне жизнь? Какую радость?
Слезы навернулись у Таси на глазах. Она говорила, смахивала их ладошкой, но они вновь и вновь сверкали на ее густых ресницах.
— Стыдно признаваться в этом, но скажу: бродила я около железнодорожного полотна, глядела на холодные, страшные, змеящиеся рельсы… Обмирало мое сердце. Не страх пугал меня. Не страшно чугунное колесо, только бы не видеть больше мучений. И тут же брало такое неуемное зло: меня не будет, а улучшит ли моя смерть жизнь хотя бы моих родителей и подруг? И еще стыдно мне было самой за себя. Значит, я обманулась сама в себе? Где же те мои силы, на которые я так надеялась?..
И Тася припала лбом к плечу Арсения.
— Хорошо, Тася, что ты вспомнила о нас… Хорошо, что пришла к нам…
Уже звезды начали меркнуть над городом. Заря занялась, а беседа в домике ткачихи все еще продолжалась.
7
С того вечера Тася все чаще забегала в дом к тете Кате. Забегала с книгами, расспрашивала Арсения о многом, о том, что ей непонятно в прочитанных книгах.
Арсений терпеливо, настойчиво, убедительно открывал перед девушкой безвестный для нее новый мир революционного подполья. И Тася поняла всей душой, что есть на свете великое, благородное дело, ради которого можно отдать все свои силы, все горение юного сердца.
К знанию, к свету Тася пошла вместе с большевиками нелегкой дорогой — дорогой лишений, испытаний. Вскоре, по поручению Арсения, Тася тайно организовала первый кружок девушек-ткачих. В нем занимались сначала всего семь девушек. С каким же интересом, с какой жадностью набросились они на изучение программы партии!
Занятия кружка проводил больше Арсений, иногда заменяли его другие подпольщики.
Умел Арсений среди множества дел, часто очень ответственных и непредвиденных, для всего находить время. С первого же занятия в кружке водворился образцовый порядок, настоящая дисциплина. Люди приходили на занятия вовремя. Примером для учеников был сам Арсений. Какая бы забота ни тяготила его, он поспевал на занятия к своей минуте.
Но однажды перед самым занятием Арсения спешно вызвали на одну фабрику — там назревало горячее дело. Арсений решил идти на фабрику, а через полчаса должны собраться ученицы.
— Стрела, тебе сегодня придется провести занятие в кружке, — наказал Арсений.
— Мне?
— Да, тебе.
Стрела всячески отказывался. Но попробуй отвертеться! Арсений сказал — значит, твердо решено и продумано.
— Ты расскажи им просто о том, что узнал из прочитанной брошюры. Страшного ничего нет.
Так и пришлось Стреле идти в кружок.
Почитали. Споры пошли прегорячие. Вопросы посыпались.
— Как будет это при социализме? Как будет то при коммунизме?
— Будут ли свадьбы?
— Как понять равенство мужчины с женщиной?
А ведь Стрела-то при социализме еще не жил. Если бы они спросили, как боевые пикеты на митинге расставлять, засады против астраханцев, тут-то бы он рассказал!
Не забыть Стреле то занятие.
Девушки стали появляться на массовках, летучках. И уж объединилось вокруг Таси больше трех десятков работниц. Тася в строгой тайне от родителей посещала кружок и массовки. Может быть, сама того не замечая, она все увереннее и тверже становилась в ряды революционных рабочих.
И вот настал день, когда Арсений дал новое поручение Тасе:
— Сегодня на вашей фабрике летучка. Перед концом смены оповести своих ткачих.
Тася с подругами незаметно обошли в тот день почти всю фабрику. Кончилась смена. Арсений и другие подпольщики были неподалеку от фабричных ворот. Они слышали голос Таси, обращенный к выходящим из ворот ткачихам:
— Не расходитесь, товарищи!..
На шум прилетели трое городовых. Они разгоняют, ревут, но бессильны рассеять рабочих.
