Мистика Древнего Рима - [43]

В своих исследованиях Ла Варанд отмечал: «Римляне никогда не были морской нацией. Но Рим наделил флот теми качествами, которые привели его к успеху на суше – методичностью и упорством. Риму флот требовался для проведения захватнической и колониальной политики, и он добился, когда понадобилось, такого же превосходства на море, как и на суше».

Жители Вечного города считали, что пиратство появилось после того, как бог Нептун обиделся на людей за невнимание к нему.

Бич Средиземного моря

Если древние римляне, как утверждают многие исследователи, не были морской нацией, то их предшественники – этруски прославились умением покорять водные просторы. Этот народ долгие годы господствовал по всему Тирренскому морю.

Этрусские рыбаки добывали в его водах тунца, сардину, угря, меч-рыбу. А купцы и мореходы достигали берегов Африки, Пиренейского полуострова и Балкан.

По свидетельству древнегреческих авторов, этрусские пираты отличались не только жестокостью и смелостью, но и знаниями морского дела и владением оружием.

В книге «Великий час океанов» Жорж Блон писал, что смысл слова «пират» означает «пытать счастья на море»… Этимология слова свидетельствует, насколько зыбкой была с самого начала граница между профессиями мореплавателя и пирата.

Далее Жорж Блон отмечал: «Пираты – любители и профессионалы – подстерегают свою жертву у морских путей. Если желанная добыча не кажется слишком сильной, ее берут на абордаж среди бела дня. Но коли судно имеет многочисленный экипаж и, паче чаяния, вооружено, они выслеживают его и ждут темноты, чтобы захватить врасплох на ночной стоянке.

Пиратство, в известной мере, способствует прогрессу судостроительства, поскольку пиратам нужны были самые быстроходные суда. Они нападали также на прибрежные города и селения, став некоторым образом родоначальниками „морских десантов“».

Видимо, справедливо древние римляне называли этих разбойников «бичом Средиземного моря».

«Повязанные с сокровищами»

Наверное, не найдется ни одной книги о пиратах, в которой бы не упоминались их клады.

«Морской разбойник без зарытых сокровищ все равно, что корабль без трюма», – примерно так звучала итальянская поговорка XVIII века.

А древние римляне называли пиратов людьми, «повязанными с сокровищами…»

И в самом деле, если морские разбойники захватывали ценную добычу, не будут же они постоянно таскать добро с собой!.. Во-первых, нельзя перегружать боевой корабль.

Ведь он должен быть маневренным, легким и быстрым и для нападения, и для ухода от погони.

Во-вторых, драгоценности всегда вызывали зависть и недобрые помыслы у менее удачливых коллег. Так что обладатель дорогих предметов мог «случайно» выпасть во время шторма за борт. А его золотишко – перейти в руки завистливых приятелей.

В-третьих, еще в эпоху Древнего Рима у пиратов существовало поверье: драгоценности, захваченные в море и окропленные кровью предыдущих владельцев, несколько лет должны пролежать в земле. Тогда, дескать, они «очистятся» и не принесут несчастье своим новым хозяевам.

Пираты – народ суеверный, так что, возможно, и это поверье сыграло большую роль в появлении в разные века, в разных уголках земного шара кладов морских разбойников.

Стремление к Венному городу

Рим, хоть и находится в нескольких километрах от побережья, всегда был связан с морем. Особенно в древние времена, когда корабли той эпохи свободно проходили от Тирренского моря, по реке Тибр, к причалам Вечного города.

«В Римском государстве полтора миллиона обитателей. Морская гавань Остия выходит на широкую площадь, по другую сторону которой стоит длинное здание, где размещаются купцы и портовые ремесленники: конопатчики и канатчики, торговцы деревом, скорняки, весовщики зерна, судовладельцы, чьи корабли совершают постоянные рейсы между Остией и заморскими странами.

Здесь можно встретить и египетских арматоров из Александрии, и галлов из Нарбонны и Арля, и сардов из Кальяри (Сардиния), и африканцев из Бизерты, Карфагена, будущих Сиди-Дауда и Сиди-Рекме – представлено все Средиземноморье, весь известный тогда мир, люди всех оттенков кожи, от белого до темно-коричневого. Они с утра до вечера толкутся в своих комнатушках, стучат на счетах, пишут, беседуют, отдают приказы. А сколько среди них римлян? Не скажем – всего один, но римлян действительно мало.

К причалам трех римских портов – Остии, Портуса, Эмпориума – пристают суда с винами, фруктами, овощами из Италии, с винами из Греции, с зерном из Африки и Египта, с испанским маслом, с шерстью, деревом и мясом из Галлии, с далматским и дакским золотом, с мавританской слоновой костью, с греческим и нумидийским мрамором, с арабским порфиром, с балтийским янтарем, с финикийским и сирийским стеклом и с драгоценными товарами из Азии – шелком, самоцветами, пряностями», – писал о морской торговле Древнего Рима Жорж Блон.

В Вечный город, под видом мирных купцов-мореходов, проникали и пираты из разных стран. «Рим все упрячет и приумножит», – говорили они. Сюда морские разбойники свозили награбленное золото, серебро, самоцветы. Нередко пираты отдавали свое богатство римским ростовщикам и получали долю от их сделок и махинаций.