Мистицизм - [179]
Иногда один и тот же человек может демонстрировать склонность как к патологическому, так и к «здоровому», нормальному экстазу. Так, у свв. Катерины Генуэзской и Катерины Сиенской это проявлялось в том, что чем слабее становилось у каждой здоровье (и, как следствие этого, возрастала нервная возбудимость вплоть до патологии), тем чаще случались экстазы, подобные тем, что имели место в самом начале мистического пути. Вместе с этими экстазами возникала избыточная жизненная активность. Она были результатом возрастающей слабости тела, а не превосходящей силы духа, и похоже на то, что в высшей степени самокритичная Катерина Сиенская догадывалась об этом. "Окружавшие ее не знали, как отличить одно состояние от другого. Поэтому иногда, придя в себя, она говорила: "Почему вы позволили мне так долго находиться в покое, от которого я чуть было не умерла?"".[792] Более ранние же ее экстазы, в противоположность этому, в значительной мере носили характер положительной экзальтации и усиливали жизненную активность как предельную концентрацию на Абсолюте за счет того, что попросту гасили и устраняли поверхностное сознание. Из таких экстазов она выходила с улучшенным здоровьем и исполненная сил, словно после отдыха в заоблачной стране и вкушения божественной пищи. Наряду с этой экстатической жизнью она выполняла многочисленные обязанности своего монашеского служения в роли заведующей госпиталем и духовной матери большой группы последователей. "Многократно, — гласит ее жизнеописание, — она куда-нибудь удалялась и скрывалась там. Те, кто ее искали, обычно находили ее в каком-нибудь уединенном месте, где она сидела уткнувшись в руки лицом, будучи преисполнена такой радости, что не могла ни говорить, ни мыслить, и не слышала, когда ее окликали (даже весьма громким голосом). Бывало, она то приходила в себя, то опять забывалась… словно не сознавая своих действий, а лишь повинуясь зову любви. Иной раз она оставалась в течение шести часов как бы мертвой, но когда слышала, как ее окликают, быстро вставала и тут же приступала к работе, даже если ей давали самые унизительные поручения".[793] Так, покидая всё, она без всякого сожаления бралась за любое дело, потому что изгоняла свой эгоизм (lа proprieta), как если бы это был дьявол. Когда же выходила она из своего укрытия, ее лицо светилось подобно ангельскому лику и казалось, что она спрашивает: "Кто в силах отделить меня от Бога?"[794] "Не раз, — говорит св. Тереза, описывая последствия экстатических встреч с Чистой Любовью, весьма напоминающих те, после которых св. Катерина возвращалась радостной и лучезарной, — тот, кто перед этим болел и страдал, после экстаза оказывался здоровым и полным сил, ибо в нем душа получила нечто великое".[795]
(2) С психологической точки зрения всякий экстаз представляет собой отчетливо выраженное состояние, на языке узкоспециальной терминологии "совершенным моно-идеизмом". Это состояние подразумевает переключение сознания от периферии к центру, целенаправленную концентрацию внимания на чем-то одном, знакомую нам по главе о сосредоточении. Однако в экстазе подобная концентрация внимания — произвольная или непроизвольная — доводится до своего логического завершения. Это может привести (1) к появлению психофизических расстройств и (2) к достижению психически здоровыми личностями необычайной ясности видения, высших интуиции в отношении того, на чем сосредоточено внимание души.
В таком случае экстаз представляет собой возвышенную форму созерцания и у некоторых субъектов может быть естественно из него развит.
"Непроизвольное сосредоточение внимания на одной идее, — говорит Мори, — отличается от экстаза только в качественном отношении. Созерцание подразумевает напряжение воли и способность прилагать громадные умственные усилия. В экстазе же, который представляет собой доведенное до крайности созерцание, воля, строго говоря, может вызвать это состояние, но не способна его прекратить".[796]
Таким образом, в "совершенном моно-идеизме" внимание человека по отношению к чему-то одному и невнимательность ко всему остальному оказываются настолько полными, что субъект погружается в транс. Сознание покидает те центры, которые получают сигналы от внешнего мира и на них реагируют. Человек при этом ничего не видит, не слышит и не ощущает. То, что в применении к созерцателю казалось метафорой, — ego dormio et cor meum vigilat, — все больше напоминает объективное описание. Следует отметить, что мистическое обучение имеет целью научить человека сосредоточивать внимание подобным образом. Такая предельная внимательность — естественный результат сосредоточения и покоя. Без него созерцание невозможно. Все мистики убеждают нас в том, что обретение целостности сознания, при котором все внешние вещи оказываются забытыми, необходимо предшествует единению с Божеством, так как сознание Единого и сознание множественности — состояния взаимоисключающие. Для психолога экстаз представляет собой крайнюю форму целостности сознания. Поглощенность души одной идеей или одним желанием оказывается столь глубокой — а в случае великих мистиков еще и страстной, — что на фоне ее все остальное меркнет. Жизненные силы начинают покидать не только высшие центры, в которых коренится восприятие и мышление, но и низшие, управляющие физической жизнью. Вся энергия субъекта оказывается столь всецело сконцентрированной на трансцендентном мире (или на навязчивой идее, в случае патологии), что для тела и ума почти ничего не остается.
