Мистический андеграунд - [42]

У Адмирала существует особый насмешливый прикол к розенкрейцерам: он всегда иронизирует над ними, от тоски по непризнанной своей гениальности. Когда он напивается, от него исходит сильная волна инфернальности. Ему давно осточертели старые рожи его друзей, но иногда они собираются вместе – погудеть, погрузиться в особые тайные измерения потусторонних глубин.

– Причастен ли Адмирал к культурной революции? – спросил я, заинтригованный алхимической фигурой.

– Адмирал – мой близкий друг. Эта дружба питает мою душу высоким духовным импульсом, – ответила она. – А теперь пойди и приготовь ужин, только при этом обязательно читай "Отче наш". От тебя в пищу изливается такая тяжелая флюидация, что я была вынуждена выбросить в помойку приготовленный тобою обед. Ты должен всегда читать про себя молитвы, пока готовишь еду, чтобы не портить мои продукты.

Я отправился на кухню чистить лук и молиться Богу, в надежде на скорое Просветление.

Когда ужин был почти готов, я спросил:

– Почему андеграунд так тяготеет к экстравагантному и даже безобразному?

– Я сама в юности безумно восторгалась безобразными физиономиями, – ответила Лорик. – Все виды мрачных личностей, с которых рисовались картины Босха и Гойи, я стремилась отыскать в жизни, а когда находила, то торчала на этих нелюдях. Так, однажды я набрела на настоящего недочеловека по имени Измаил. Он был главарем банды, состоявшей из тридцати человек. Я прижилась при шайке и была для Измаила своеобразным талисманом. Он говорил: "Пока ты со мной, с нами ничего не случится, а как уйдешь – погибнем".

Измаил с детства рос на улице, родители рано умерли. В детдомах он не уживался и всегда убегал в темные места. С детства любил душить уток и кур голыми руками, получая от этого мрачное удовольствие. Ночевал где придется, ел, что украл или что дали. А когда подрос, то стал особенно лют и зол. Он убивал всех собак, которые посмели на него залаять. Измаил уничтожал всех, кто ему не угождал, даже сам не зная отчего, так уж у него с юности повелось. Повзрослев, он собрал вокруг себя шайку бандитов, которая держала большую часть Москвы в страхе и повиновении. Деньги ему были не нужны, потому что в рестораны ходил он редко, все боялся засветиться. Он убивал для удовольствия и к тому времени успел замочить более двадцати человек.

В то время мне очень нравилось изучать мир недочеловеков, и поэтому я сильно увлеклась Измаилом. Но однажды на моих глазах убили двадцатилетнего бандита за то, что он заложил двух товарищей. Убивали жестоко – каждый из членов банды имел право на удар ножом, но убить должен был Измаил. Остальные подходили к извивавшемуся парнишке и протыкали его ножом, наслаждаясь кровью и местью в пьяном угаре. После этого я решила навсегда исчезнуть из этой шайки. Измаила вскоре подрезали в одном темном месте, а затем и всех членов банды пересажали или поубивали… Молодец, что усердно записываешь истории, глядишь, из тебя выйдет настоящий летописец, – заметила она. – Пока общаешься с великими – пиши, хоть что-то останется. Если будешь записывать, что говорю, – цены тебе не будет. А теперь иди и выгуляй Юрченка.

На прогулке, пока Юрашка крутил хвосты местным кошкам, гоняясь за ними по помойкам, я снова достал записи бесед с Джи, пытаясь понять, кем я должен стать в результате Алхимического Делания.

"Твоей задачей является выплавить в себе благородный алхимический сплав, – говорил Джи. – Сплав – это внутреннее единство, которое достигается через преодоление сильного душевного трения, в постоянной борьбе между "да" и "нет". Если ты живешь без внутренней битвы, если с тобой все случается – то ты остаешься механическим.

Если ты не преодолеваешь внутреннего давления, не оказываешь сопротивления поверхностным желаниям – то ты остаешься механическим. Если ты легко влечешься туда, куда подует ветер, или туда, куда затянет горизонталь, то ты останешься без изменений.

Но если в тебе начинается ожесточенная битва с самим собой, борьба между "да" и "нет", невероятное трение между различными "я" – тогда в тебе проступает стремление к совершенству, стремление к побегу из материального космоса. В тебе начинает созревать кристалл, ведущий к освобождению от гипноза Майи. Но твоему личному бытию это пока не под силу.

Однако твоя кристаллизация может произойти и на ложной основе, если ты не будешь прислушиваться к моим коррекциям. Здесь сокрыта идея борьбы света и тьмы. Если ты закристаллизуешься на неправильном основании, то потеряешь всякую возможность дальнейшего развития. Тебе ошибочно будет казаться, что чем больше ты будешь манипулировать людьми, тем быстрее будешь развиваться. Неправильную кристаллизацию можно исправить, но только пройдя сильное страдание.

Ты спрашиваешь, каким образом можно вызвать в себе битву между "да" и "нет". Ответ простой: для этого нужна жертва. Надо принести в жертву внутренние горизонтальные установки. Если ты ничем не будешь жертвовать, то у тебя ничего не получится. И всегда необходимо жертвовать чем-то драгоценным в данный момент времени, жертвовать из жизни – для школьной работы. Жертвовать надо в течение долгого времени и жертвовать много. Но все же не навеки, это следует понять. Жертва необходима лишь тогда, когда запущен и осуществляется процесс кристаллизации. Когда кристаллизация достигнута, то отречения, лишения и жертвы больше не нужны. Тогда ты сможешь иметь все, что захочешь. Тогда внешние законы не будут иметь над тобой власти – ты сам будешь законом для себя, гораздо более строгим, чем все существующие. Такой ученик настолько сливается с Эгрегором, что между ним и Эгрегором нет трения. В этом случае закон Эгрегора проявляется через него в полной чистоте".