Мистический андеграунд - [31]

виде на рисунках из китайских свитков, а также на вазах и блюдах.

Я знаю, ты любишь все, что связано с Китаем. Не забрасывай тему Востока, чаще окунайся в атмосферу Дао. Материалов у тебя достаточно. Внимательно изучай их, постепенно углубляя спектр эфирных переживаний, которые связаны с твоей восходящей судьбой и в то же время – с Даосским Гнозисом. Он содержится не только в Литературе (хотя это очень важная опорная Точка), но также проявляется через вертикальные поступки, через организацию медитативного пространства, ритма и времени. Если будет трудно, сразу окунайся в материалы Чжуан-Цзы".

Я обнаружил среди писем яркую почтовую открытку, перевернул ее и прочитал:

"Дорогая Птица! На открытке, которую ты держишь в руках, изображен молодой пастух Лель (элемент Янь), который ранней весной безумно влюбился в Снегурочку. Он и не подозревает, что она может в любое мгновенье растаять от ярких лучей солнца. Ибо температурный режим Снегурочки (элемент Инь) весьма ограничен. И, хотя она неудержимо любит Леля и не хочет с ним расставаться, ее жизнь определена холодным диапазоном. Она не может наслаждаться весной, ей нельзя прыгать через костер, ей неведомо волшебство осени. Всякий огонь для нее – смерть, она может жить только во дворцах Снежной Королевы. А влюбленный Лель, если последует за ней, превратится в мальчика Кая.

Хочу дать тебе небольшое задание: найди в себе мотивы Снегурочки, прочувствуй их, определи их внутренний режим, пойми, что угрожает ее существованию, при каких условиях возможна ее любовь с Лелем. А также обрати внимание на то, что является осенью и зимой внутри человека…"

Едва я успел дочитать последнюю фразу, как вся компания, погнавшаяся за Рыбой, недовольно вернулась с пустыми руками.

– Как вы могли упустить Рыбу, удравшего в одних носках, – дрожащим от возмущения голосом произнесла Стеклорез. – Я должна была его обязательно наказать!

Ученики Бори Кладбищенского сгрудились на кухне, виновато переминаясь с ноги на ногу. Мещер обвел присутствующих безжалостным взглядом и вновь угрожающе спросил:

– Почему это на столе нет водки?

Ловкая рука быстро поставила на середину три запотевшие бутылки.

– Так-то будет лучше, – сквозь зубы произнес он. – Теперь я тут у вас за главного. Теперь я буду повышать алхимический градус и проводить всех через испепеляющее Нигредо.

– Да кто ты такой? – возмутилась Стеклорез. – Ты нашему Бореньке и в подметки не годишься!

Мещер побледнел, выпил одним махом полный стакан водки и, открыв окно, шагнул, пошатываясь, на обледенелый карниз.

– Когда уже только ты перестанешь перед народом выделываться, – холодно произнесла Стеклорез.

Безумно вращая черными глазами, Мещер закрыл за собой створку окна и, стоя на высоте девятого этажа, истошно прокричал:

– Если ты не признаешь меня Мастером, я тут же отпущу руки.

– Перестань выламываться за окном, – крикнула она.

– Я не собираюсь шутить, – грозно добавил Мещер, покачиваясь на карнизе. – Через минуту я отпущу руки, и тебе одной придется кормить моих детей.

– Отпускай руки и лети ко всем чертям, – зло сказала она. – Одним мерзавцем будет меньше.

Тут на кухню, расталкивая столпившихся учеников, влетела выглядевшая безумной худенькая женщина. Она упала на колени и запричитала:

– Не губи меня, родимая, да как же я останусь одна, я же люблю этого идиота, пожалей его…

– Ну ладно, – смягчившись, произнесла Стеклорез, – пока Боря отдыхает, будешь вместо него.

Мещер победоносно слез с окна и выпил еще стакан водки. Горделивый и довольный собой, он по-хозяйски осмотрелся вокруг и вдруг наткнулся на презрительный взгляд Сильвера.

– А ты что нагло уставился, одноногий? – яростно прошептал он. – Теперь я здесь за главного!

– Повидал я таких "главных" на своем веку, – глядя исподлобья, произнес Сильвер. – Я тебе советую присесть и успокоиться: главный тут я, меня сам Джи приставил присматривать за вами.

– Не тянешь ты на одноногого пирата Джона Сильвера, – демонически расхохотался Мещер и, выхватив огромный нож, яростно рассек его белоснежную рубашку.

– А теперь, – хладнокровно произнес Сильвер, – я с чистой совестью раскрою твою поганую башку, – и, схватив костыль, резко замахнулся.

– Кончай базар, – властно вмешалась Стеклорез. – Христос Свою кровь проливал за людей, а ты нам ножом грозишь.

– Я докажу, что крови мне на вас не жалко, – Мещер помрачнел и, бешено обведя глазами испуганных адептов, резанул острым лезвием по своей ладони. Горячие капли брызнули во все стороны.

– Примите мою жертву, – кричал он, брызгая кровью на пол, стены и людей, – теперь вы будете принадлежать мне до конца жизни!

Кухня мгновенно опустела.

– Твоя жертва, как и ты сам, никому не нужна, – гневно повторяла Стеклорез, смывая половой тряпкой капли крови со стен.

Настенные часы пробили полночь. Сильвер встал и направился к двери. Я быстро схватил сумку и поспешил за ним.

– А тебе положено оставаться здесь до конца, – заявил он. – Ты должен полностью пройти ситуацию тринадцатого Аркана, – устало опираясь на костыли, он многозначительно направился к двери. – Тут тебе не здесь, – сказал он, обернувшись, – они тебя быстро отвыкнут.