Мистический андеграунд - [21]

– Как говаривал Святой Йорген, „главное в нашем деле – это вовремя смыться“, – рассмеялся он.

Я подхватил его дорожную сумку, и мы отправились на Благодатную.

– Дорогой Джи, я так рада вас видеть, – всплеснув руками, произнесла Кэт. – Сегодня вечером должен был приехать из Москвы Адмирал, но вместо этого он позвонил и сообщил, что не приедет ко мне, – глаза ее стали грустны, на губах отразилась плохо скрываемая боль.

– Наконец-то вы вернулись, – воскликнула Натали, обнимая Джи. – Без вашего звездного импульса моя душа стала задыхаться!

– Моя милая девочка, – произнес Джи, нежно поглаживая ее по голове, – ты надолго останешься в моем сердце. Мне жаль недосказанных слов и убегающего времени, но мы вновь должны уезжать.

Я загрустил: мне не хотелось покидать таинственных дам. Кэт, заметив это, засмеялась:

– Как бы ни было тебе тяжело, улыбайся и относись к себе с легкой иронией. Легко смотри на великолепную игру жизни, не привязываясь даже к самой прекрасной юбке. А как только земная плесень осядет на твоих плечах – приезжай без стеснения, мы ее снимем. И не разглядывай так пристально меня, Витязь в тигровой шкуре… Ну ладно, докурю последнюю сигарету – и разбежимся, – добавила Кэт, посмотрев на часы.

Я сделал над собой усилие и улыбнулся.

– Быстро все схватывает мальчик, – сквозь сигаретный дым обратилась Кэт к печальной Натали, – молодежь-то пошла способная.

Через полчаса мы стояли на железнодорожном перроне. Натали, прижавшись ко мне, прошептала:

– Я поняла, что люблю тебя, и всегда буду ждать твоего приезда. Если бы я только дала волю своему сердцу, ты бы никуда не уехал. Я могла бы прямо сейчас упасть к твоим ногам и зарыдать во весь голос, умоляя остаться… У тебя доброе сердце, ты бы меня не бросил. Но я не буду этого делать. Тебе ведь все нипочем – ты паришь в небесной вышине, стремясь к Просветлению, – а что мне делать на грешной земле без тебя?

– Мы обязательно вернемся, дорогая Наташенька, – улыбнулся Джи, поцеловав протянутую руку.

Я вошел в тамбур; мое сердце сжималось от ее слов. У глаз Натали появились слезы, прочертив две влажные дорожки на её прекрасном лице. Она запахнула шубку и оправила белоснежной рукой пуховый платок. Ее беззвучное рыдание разрывало мое сердце. Поезд тронулся; она медленно повернулась и одиноко побрела в ночь. Ее слезы вызвали у меня глубокую тоску по духовной родине. Как мне хотелось ее достичь! Я готов был все отдать, лишь бы оказаться там хоть на мгновение!

Глава 2. Путь Разбойника

Не успел питерский вокзал скрыться вдали, как Джи, забросив сумку на верхнюю полку, с интересом спросил:

– Не хочешь ли ты, братушка, поведать мне о своих похождениях у Эмины и Зибельды?

– Какой смысл вы вкладываете в эти два имени? – спросил я, присаживаясь к столику у окна поезда.

– Разве ты не читал роман Яна Потоцкого "Рукопись, найденная в Сарагосе"?

– Впервые слышу.

– Как обременительно иметь дело с необразованными учениками, – покачал головой Джи. – Не стыдно ли тебе не знать основного в Школе посвятительного романа?

– Прощу прощения, – произнес я, разливая вино по маленьким граненым стаканчикам, которые стал носить в своей сумке, рядом с дневником. – В ближайшее время я исправлю эту ошибку.

– Ну так вот, Эмина и Зибельда – две прекрасные таинственные дамы, которых главный герой романа, юный офицер Альфонс ван Ворден, встречает на своем посвятительном Пути через горы Сьерра-Морена. Они являют собой шестой Аркан – выбор между Женщиной в Красном и Девой в Белом, выбор между земной любовью и Божественной. И только тогда, когда ван Ворден проходит весь лабиринт Посвящения, ему открывается мистическая тайна, которой владеют Эмина и Зибельда – властительницы шестого Аркана, называемые "Femina Rubra et Virgo Alba".

– Хочу выпить за то, чтобы и мне утонченные дамы помогали познавать тайны алхимического искусства, – произнес я.

– За то, чтобы они не накрыли тебя своим шлейфом, – добавил Джи, попивая прозрачное токайское.

– В каком смысле?

– Видишь ли, почти за каждой прекрасной дамой тянется тяжелый кармический шлейф ее кавалеров, которые отнюдь не обязаны стремиться к совершенству. И вот если ты попадаешь в этот огромный круг сообщающихся сосудов, то можешь навсегда потерять всякий интерес к Духу.

– Вот это да, – медленно произнес я. – Так что же – позволено влюбляться только в ужасных женщин?

– Кто предупрежден, тот вооружен.

Рассказав о приключениях в салоне Эмины и Зибельды, я выжидающе посмотрел на Джи.

– Ну, раз тебя не поглотили питерские кариатиды, то ты готов к следующим испытаниям. Эмина и Зибельда успели снять с тебя первый слой провинциальной грубости… – Джи внимательно осмотрел меня и добавил:

– Но все равно ты еще дремуч. Твоя душа напоминает непроходимое болото. Мне жаль, что в это болото проваливается даже моя пассионарность. Напрасно я вливаю вино эфирного Посвящения в ветхие мехи.

– Вы несправедливы ко мне! – возмутился я.

– Ты сейчас напоминаешь дыру в Космос хаоса, – поморщился Джи. – Тебе нужно настроиться на тонкую волну Луча, чтобы, общаясь с Феей, ты мог проявить себя как джентльмен.

Поезд прибыл в Москву ранним утром; по улицам стелился морозный туман, и мутное небо едва начинало светлеть.