Мистические культы Средневековья и Ренессанса - [10]
До сих пор образ жизни мандеев очень строг, если не сказать суров. Они отвергают: воровство, ложь, адюльтер, неверность, магию, обрезание, почитание субботы, зависть, пение, танцы и театральную игру, всякое злоупотребление, развод, самоубийство, нанесение себе телесных повреждений в каких либо целях и оплакивание мертвых. Потребляют вино они в основном в культовых целях и мясо едят довольно редко, поскольку даже ритуальный забой животных для них – это преступление против жизни. Режут скот у них только определенные «чистые» («halala») с религиозной точки зрения миряне или резники; другим это категорически воспрещено. Есть иногда свинину им не возбраняется. Сходство мандеев с «галахическими» евреями заключается в том, что у одних и других этноконфессиональная принадлежность передается по женской линии, то есть мандеем может быть любой человек, рожденный от матери-мандейки. Родственная мандеям ливанско-сирийская секта носсаири (о ней у нас речь пойдет ниже) не сумела сохранить в своей среде всю строгость мандейских законов, поскольку была вынуждена внешне исповедовать ислам, и уклонилась в гностический гедонизм.
Храмы у них называются Манди (Манда) или Машкна (Скиния). Они делаются из тростника, четыре метра в ширину и пять метров в длину, без крыши, чтобы было видно звездное небо. Стены обмазывают глиной, в них два окна – на запад и на восток, и одна дверь – с южной стороны. В середине храма – глинобитный алтарь. Рядом со зданием – бассейн для омовений. Праздники здесь, как уже говорилось, в основном отмечаются ночью, при свете звезд. Вот как описывает великий весенний праздник мандеев «Панжо», которому отдаются пять дополнительных дней календаря, в которые миры Света открыты для верующих, американский миссионер И. Цвемер:
«К полуночи звездопоклонники, мужчины и женщины, медленно направляются к берегам реки к только что отстроенному храму. Здесь они поочередно входят в крохотную плетеную лачужку с южной стороны храма, над водоемом одеваются в «раста» – белые священные одеяния, направляются к открытому месту перед храмом и садятся здесь на землю, приветствуя присутствующих словами: «Будь благословен!», им отвечают: «Благословение живущего над тобой!» Так они сидят чинно, рядами, молча и терпеливо ждут торжественного выхода духовенства.
Два священника со светильниками в руках стоят у входа в храм, не спуская глаз с Большой Медведицы. Как только она принимает положение, указывающее, что наступила полночь, священники, поднимая светильники, дают знать об этом.
Через несколько минут начинается ожидаемое верующими торжественное шествие: во главе идут четыре дьякона, за ними – четыре священника, у каждого на мизинце – золотой перстень, а в руке – посох из масличного дерева в форме креста. Вслед за священниками идет первосвященник, избранный своими коллегами, совершенно отказавшийся от мирской суеты. За ним идут еще четыре дьякона. Один из них держит большой посох – ганзивро, второй несет великую книгу Сидра Рабба, третий – клетку с двумя живыми голубями, четвертый – меру пшеницы и кунжутного семени.
Шествие движется между рядами молящихся. Священники, стоящие у входа в храм, отодвигают дверную завесу, и процессия входит внутрь. Священную книгу Сидра Рабба кладут на алтарь. Первосвященник берет у дьякона живого голубя и, протянув руки по направлению к Полярной звезде, отпускает его со словами: «Во имя живущего, да будет благословен первоначальный свет, древний свет, самосотворившееся божество!»
После этого все молящиеся за оградой, одетые в белое, одновременно встают и падают ниц перед, звездой, которую они молча созерцали…
Когда религиозные торжества оканчиваются, в храме первосвященник закалывает барана, после того как сойдет вся кровь, мясо разрезают на куски и раздают тем, кто в церкви. Все ритуалы заканчиваются до того, как небо озарится лучами Солнца»[16].
Здесь стоит обратить внимание на следующее: если мандейские храмы строятся без крыш, чтобы было видно звездное небо с Полярной звездой, то на потолках храмов франк-масонов изображается то же самое звездное небо с Малой Медведицей и Полярной звездой в этом созвездии. Разве не очевидно, откуда появилась такая традиция у вольных каменщиков и пришло к ним, наряду с посвятительными обрядами, почитание астрологии, в которой последователи Йоханана Хаматвиля слыли профессионалами?
Все литературные произведения мандеев (а они в основном религиозного характера) составлены на арамейском языке, на котором могут говорить еще между собой члены общины, хотя сегодня среди «христиан Святого Иоанна» больше распространен арабский. Тем не менее, в эмигрантских общинах мандеев уже наметилась тенденция возвращения к арамейскому языку даже за рамками богослужения.
В «Книге схолий» несторианского епископа Феодора Бар Конаи в описании секты «достаеан» приводится уникальный архаический мандейский рассказ о сотворении мира, не сохранившийся ни в одной из их священных книг. Вот его краткое содержание. Вначале мир не существовал, но была некая великая сила, покоящаяся на водах. Эта сила создала Абатура, сотворившего Птахиля или Петахиэля и приказавшего ему образовать посредством коагуляции землю, развернуть небо и сделать человека. Птахиль не послушался своего отца, создав десять и еще двенадцать племен, заключив в них магическое свойство и не дав им ни души, ни дыхания. Абатур, разгневавшись, проклял своего сына; ангелы тщетно вмешались на стороне Птахиля; и Абатур приговорил его оставаться закованным до «дня суда, до лет искупления, до времени, когда в течение полутора дней началось бы воскресение мертвых, когда явился бы и пришел в мир Мессия, когда сырой кирпич заговорит с фундаментами зданий и скажет: «Я исповедаю Мессию»
По устным сведениям из кругов московской интеллигенции, легендарная шкатулка из Эссаруа (Бургундия) является прототипом того самого предмета, о котором написал в детективном жанре известный русский советский писатель-фантаст Еремей Парнов (1935–2009) в своем романе “Ларец Марии Медичи” (1972): снятый по нему в 1980 году одноименный фильм в буквальном смысле заразил столичное юношество перестроечной поры тягой к духовному и неизведанному… С великой долей вероятности можно утверждать, что Еремей Парнов, став затем автором “Трона Люцифера” (1985), первого советского научно-популярного издания по истории оккультизма, прекрасно знал о нашем средневековом гностическом артефакте, связанном с иоаннитами-мандеями, катарами и тамплиерами, и искусно завуалировал его подлинную сущность в романе, акцентировав внимание на сюжетной линии: поисках сокровищ и приключениях героев.
В ряду книг о крупном предпринимателе и президенте США Дональде Трампе, выпущенных на русском языке, пожалуй, только в этом произведении предпринимается серьезная попытка исследования тайных пружин американской политики, возможных центров сил, определяющих внутреннюю и внешнюю политику страны. Большое внимание уделяется генеалогии Дональда Трампа и, как следствие, закономерности обретения им власти. Кроме того, автор Владимир Ткаченко-Гильдебрандт рассматривает «мессианство» Трампа в контексте религиозных составляющих американской истории, мистического иудаизма и пророческих откровений американских писателей конца XIX и начала XX столетий.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.