Мистерия силы - [29]

— Это я их сюда позвал, — с интригой, вполголоса ответил Яросвет.

— Ты?

— Да. Я просто захотел с ними пообщаться. Смотри…

И Яросвет протянул руку ладонью кверху, что-то воскликнув при этом на каком-то странном, своём языке. Маленькая птичка тут же устремилась к нему и села на ладонь.

— Вот это да… — изумился Светослов, глядя на эту красивую птичку, спокойно сидевшую на ладони брата.

Яросвет что-то шепнул птичке и плавно поднял руку. Птичка взмыла в воздух и улетела в сторону пышных деревьев.

— Ну, ты даёшь, — опять удивился Светослов. — Научи меня так же…

— Запросто, — ответил довольный Яросвет. — Нужно просто дать им мысленный знак, что ты хочешь кое-что им сказать или что-то показать.

— И что ты ей сказал?

— Я сказал ей, что мы с тобой завтра будем с ними играть, и она согласилась, — спокойно ответил Яросвет.

— Ух ты… Я так же хочу, — вымолвил Светослов.

— Завтра попробуешь.

Тут Свамияр с Ладой остановились и посмотрели на детей, задержавшихся возле цветов. Лада поторопила их:

— Эй! Не отставать! Нам уже нужно запевку начинать.

Два брата поспешили за родителями…

Пройдя к могучему дубу, они остановились. Свамияр дал команду:

— Сидеть здесь и ни на что не отвлекаться. Я сейчас подойду.

И он ушёл в дом. Тем временем любознательный Светослов спросил у мамы:

— Мама, а люди долго живут?

— Долго, сынок.

— А сколько?

— Ну, пока не устанут, — ответила мама, с некоторым удивлением глядя на Светослова.

— А если устанут, то что тогда? — Светослов смотрел маме в глаза, ожидая ответа.

— Ну, тогда они идут отдыхать.

— А куда?

— К Богу — в гости. А потом возвращаются отдохнувшими и продолжают жить. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто интересно, — задумался Светослов. — Я думаю, что мы не устанем.

— Ну конечно, мой милый, — ответила чуткая Лада и обняла сына. — Для того чтоб устать, нужно очень-очень долго трудиться, но всё равно после любой работы можно отдохнуть и жить дальше. Ведь в жизни столько интересного! И так много нужно сделать.

Лада смотрела на Светослова, читая его мысли. Яросвет всё это время молчал, с интересом слушая разговор своего младшего брата с мамой. А Светослов вдруг задумчиво произнёс:

— А я знаю, что мы вечны, я видел это… Ведь мы — тоже боги.

— Да, конечно. Но что ты видел, сынок? — насторожилась мама.

— Я… Я просто был там, где никто никогда не стареет и все в радости… Но здесь мне почему-то интереснее…

Светослов посмотрел куда-то вдаль, словно хотел увидеть что-то сокрытое в загадочных сферах пространства.

Тут подошёл Свамияр с гуслями в руках. Он сел возле дуба и стал настраивать гусли, извлекая высокие чистые звуки из этого дивного инструмента. Когда строй инструмента был в идеале, Свамияр произнёс:

— Ну вот, теперь будем творить. Я дам начало, а вы продолжайте…

И он заиграл на гуслях. От этой музыки всё вокруг всколыхнулось, даже птицы слетелись на волшебные звуки. Лада сидела рядом и, похоже, готовилась к чему-то необычному; в её взгляде светились те чувства, что вздымают восторг, отметая кручины. Дети заворожённо слушали эту музыку. И вдруг Лада запела. Это была песня без слов, она лилась откуда-то из глубин её великой души, это была музыка, озаряющая всё живое и пробуждающая всё спящее, и всё пространство вокруг трепетало и пело, дыша волшебством этой чистой любви, дарующей себя миру с его разнотональными временами…

Когда наступило небольшое затишье, дети заголосили от радости, потрясённые этой игрой на гуслях и песней без слов.

— Ну как? — спросила Лада, повернувшись к супругу и детям.

— Здорово! — воскликнули хором Светослов с Яросветом.

— Ты просто чудо, — ответил Свамияр, поглаживая струны. — Я даже не ожидал. Сейчас попробуем ещё кое-что.

Он хитро улыбнулся, взглянул на Ладу, на детей, а затем начал потихоньку что-то наигрывать. Светослов всё внимание направил на отца. Вдохновлённый Свамияр слегка ускорил темп и заиграл громче. А потом он вдруг стал выпевать отдельные фразы, наполненные неким тайным смыслом:

— Речь моя, испей тепла —

Радости да вечности;

С вами яр да песни лад,

Звоном жить — не меч нести!

Взмой над миром, лада звон,

Вылей силу вольную,

Чтоб дышал со всех сторон

Свет времён без боли нам!

Дар вселяйте в явь мечты,

Пойте рассветаемо,

Голоса ведут мосты,

Где внове летали мы!

И вдруг Светослов, подхватив мелодию и ритм отца, звонко запел:

— Сад моей живой любви

Ныне дар мне вызвонил;

Воля ясная, лови

Славу мира сызнова!

Никому не дай пучин,

Сила всепоящая;

Вижу высь, я — Бога сын,

В сердце — быль звенящая!

Пропою тебе любовь,

Весь — как на ладони я,

Воссияет небо вновь

Света слов гармонией!..

И тут произошло нечто странное: одновременно с пением Светослова в воздухе перед ним стали вспыхивать буквы одна за другой, образуя целые фразы, — это были звуки, трансформированные в огненные слова, которые воспаряли и зависали в пространстве. Все ахнули… Свамияр застыл с гуслями в руках, он, не мигая, смотрел на эти сияющие в воздухе слова, которые через несколько мгновений плавно растворились в пространстве. Затем он перевёл взгляд на Светослова.

Четырёхлетний ребёнок слегка растерялся, но потом спохватился и воскликнул:

— Ну как?! Вам понравилось?