Мистериум. Полночь дизельпанка - [161]
Я подошел к «майбаху» и выдохнул в сторону братьев-поджигателей. Они отскочили и принялись швырять в меня комьями грязи, похожими на сгоревшие волосы. Вот недоноски. Вредные, назойливые и никому не нужные – но пока не настолько, чтобы истлеть.
Я на бешеной скорости двигался внутри гигантской тени Берлина. Еще одна проекция моей памяти… однако не только моей, и в этом таилась страшноватая неопределенность. Тут-то никто не поручился бы за мою «надежность», даже я сам. Но Хозяин, видимо, счел ее удовлетворительной. Ведь и мы в обычной для нас жизни, садясь в таксомотор, доверяемся водителю и, как правило, попадаем в нужное место. Как правило. Но не всегда. Мало ли что случается по дороге…
Ездить в Послесмерти можно очень быстро, когда привыкнешь к мельтешению теней. Поглощая сумерки, поглощаешь и их. Сигаретный дым тут уже не помощник, он всего лишь застилает поле зрения и мешает отличить иллюзорное препятствие от реального. Попробуй не жмуриться, врезаясь в какой-нибудь восьмитонный «хеншель» на встречной скорости под сто пятьдесят километров в час. Перед столкновением непроизвольно сжимаешься; само мгновение, когда тень проходит сквозь тебя, не сравнить ни с чем. Я называю это поцелуями призраков. И в этот раз их было предостаточно. Мое сознание изнывало от жестокой щекотки. Тогда зачем я делаю это, спросите вы. Чтобы почувствовать себя живым.
Сворачивая на Мантойфельштрассе, я сбросил скорость. Начиналась самая ответственная часть работы, и, значит, уже было не до шуток. Еще ни разу я не подвел Хозяина, и не хотелось проверять, какими будут штрафные санкции, если подведу. Дом номер тридцать один стоял при пересечении с Вольдемарштрассе. Я остановил «майбах» за углом, в нескольких десятках метров от перекрестка, и одолел расстояние до подъезда пешком, изучая обстановку.
По пути я не мог не заметить, что в цокольном этаже северного крыла разместилась картинная галерея. За дымчатыми стеклами были видны призраки картин, а афиша на двери возвещала скорое открытие выставки некоего Отто Дикса, «известного художника из Дрездена». Выставка в целом называлась «Видения Апокалипсиса», а картина на афише – «Берлин 1945 года». Она изображала разрушенный до основания город. То, что осталось от улиц, утюжили танки с дьявольскими красными звездами на башнях. Повсюду валялись трупы.
Ненавижу такое, с позволения сказать, искусство. Что за упадническая мазня! Если ты действительно одержим видениями, тебе самое место в клинике Вайссензее, где, как я слышал, успешно лечат подобные расстройства. А если ты забавляешься с темными сторонами своего «я» и выплескиваешь на ни в чем не повинные холсты все то, чего не хватило духу совершить в действительности, тогда увольте меня от созерцания чужих духовных экскрементов. Может, я ничего не понимаю в этой жизни? Ну что же, найдите себе более понятливого собеседника.
То, что на этот раз клиент не совсем обычный, стало ясно сразу. Во-первых, перед подъездом стояли две хорошо известные мне машины людей из гестапо. Случайность? Вряд ли. Политические экстремисты в «Третьем рейхе» не настолько активны, чтобы представлять серьезную угрозу для державы, но государственный переворот в России надолго останется в памяти тех, для кого интересы отечества не пустой звук. Подозреваю вдобавок, что некоторых заседающих в рейхстаге мужей, подверженных гнилому либерализму, все еще гложет чувство вины за нашу причастность к тем событиям, хотя прилюдно никто в этом ни за что не признается. Тут что-то вроде фигуры умолчания в двусторонних отношениях. (Иногда, каюсь, меня посещают неправедные мысли: вот бы кто-нибудь поджег рейхстаг, это пристанище политических импотентов, препятствующих полному и окончательному расцвету тевтонского духа!) Как бы там ни было, между Германией и СССР имеется соглашение о выдаче государственных и уголовных преступников, которое выполняется всегда. Ну, почти всегда. Иногда тела не выдаются и превращаются в дым в печах местных крематориев, однако это уже никому не интересно. Опять-таки: почти никому.
Возле двери подъезда курили двое гестаповцев и криминальинспектор Паульзен из крипо. Возможно, клиент имел отношение и к уголовному миру. Я остановился рядом в надежде услышать, о чем они говорят. Голоса доносились до меня будто со дна очень глубокого колодца и были не совсем внятными. Ничего с этим не поделаешь: обычно здесь вообще не слышно никаких голосов оттуда, но свежая смерть, судя по всему, до предела истончает непреодолимую и неощутимую стену, разделяющую два мира. Вскоре эти дыры затянутся и сумерки снова погрузятся в абсолютную (я стараюсь избегать слова «мертвую») тишину.
В плохих романах подслушивающий «случайно» слышит именно то, что хочет услышать, или, по крайней мере, получает полезную информацию, и это подталкивает увязший в болоте сюжет. На самом же деле – ничего подобного. Полицейские трепались о чем угодно, только не о работе, и я их понимаю. Это как в том анекдоте про гинекологов… Паульзен поведал коллегам о некоем докторе Неймане, который чудесно и с гарантией лечит геморрой, а гестаповец по имени Мартин был не на шутку озабочен поступлением дочери в Гейдельбергский университет имени Рупрехта и Карла. Именно так – полностью и торжественно – он именовал это почтенное заведение. То, что даже в гестапо уважают культуру, внушало оптимизм.
Если Вы живете в сонном провинциальном городке, если Ваш ум заплыл жиром, а от всех возможных чувств осталась только зависть к тем, кто живет лучше Вас, значит встреча с Ним неминуема.Он нес в себе разрушение уже разрушенного, разбивал уже разбитые зеркала, червем вползал в уже испорченные плоды, топтал уже треснувшую скорлупу. Однако никто не догадывался об этом, кроме него; он имел дело с неизлечимыми слепцами. Никто не знал и о том, зачем он это делал. Скука иссушила его черное сердце. Его жестокость и холодность были беспредельны, преступлениям не было числа, но здесь есть место для описания только одного из них, далеко не самого жуткого.
После того как страшная Катастрофа 2051 года превратила территорию Новосибирска в мёртвые ландшафты Академзоны, руины города населяют лишь сталкеры, механические чудовища и наноорганизмы. Однако для деловых людей грандиозная трагедия — лишь очередной способ зарабатывать деньги. С Большой Земли к Барьеру, отделяющему Зону от остального мира, по Обскому морю регулярно отправляются теплоходы с богатыми экстремальными туристами.Но очередное прогулочное судно, в круиз на котором отправилась дочь председателя Совета Федерации, потерпело крушение.
Для сталкеров наступили трудные времена. После заключения целого ряда международных соглашений Периметр полностью закрыт, военные регулярно защищают прилегающую территорию, что фактически делает невозможным контакты с Зоной. Одного из прозябающих в безделье сталкеров, Упыря, нанимает приезжий профессор — изобретатель уникального и весьма полезного прибора, — имеющий заказ от высокопоставленных покровителей, способных нелегально открыть проход в Зону. Упырь с товарищами берутся за работу, но не подозревают, что волей случая окажутся там, где им оказываться вовсе не следовало, и станут объектом охоты, ради которой военные-миротворцы объединятся с Тёмными…
Земля после катастрофы. Отравленные реки. Заброшенные города. Опустившиеся люди ведут отчаянную борьбу за выживание… Их реальность — лишь подделка, их разум — батарейка для компьютерной системы. Сопротивление практически невозможно, но в засекреченных монастырях уже создают клонов, способных уничтожить систему! Наперехват повстанцам послан неуязвимый охотник — тот, кто убивает одним прикосновением…
Они не знакомы, хоть и занимаются общим делом. Тай – вольный путешественник, он молод и ищет работу. Тильт давно заточен в темнице, где под присмотром загадочных людей переписывает таинственную книгу. Встреча этих двоих предначертана так же, как была предначертана великая война и пришествие в мир людей бессмертного демона Драна, некогда низринутого светлыми богами в огненную бездну. И предначертанное уже исполняется: пылают города, мертвецы встают из могил, древние чудовища пробуждаются ото сна… Судьбы двух писцов пересекутся за миг до того, как рухнет привычный им мир.
Капитан МЧС Сергей Сниферов по кличке Снифф узнает, что его брат Вадим, военный сталкер, не вернулся из очередного похода в Новую Зону. Снифф решает отправиться на поиски, так как получает от брата смутные послания, переданные при помощи найденного артефакта. Помощи у научного руководства и комендатуры Снифф добиться не может, и ему остается идти к сталкерам. Но те не доверяют человеку со стороны, подозревая провокацию. И все же Снифф находит проводника – весьма странного сталкера Зануду. Параллельно с ними в Зону отправляется съемочная группа во главе с известным кинопродюсером Михайловским, который по случаю приобрел уникальный Компас, указывающий дорогу к таинственному объекту – Протону.
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.