Мистер Смит и рай земной. Изобретение благосостояния - [12]
Смит видит, что люди в таких местах, как Джеймстаун, лишь тогда начинают работать всерьёз, когда могут извлечь выгоду. Только мотив выгоды делает возможным экономическое развитие. До Просвещения обогащение рассматривалось лишь как вариант неблагочестивой алчности и его помещали в тот же шкаф для ядовитых веществ, что похоть или леность. Смита это не смущает, он берёт эту мотивацию под защиту, перетолковывает и переименовывает её в собственный интерес, одомашнивает и придаёт ей тем самым haut goût[16]. Выгода – это хорошо, поскольку она сводит людей к их обоюдной пользе, вот как это просто. Насколько тяжело это усваивалось в христианской Европе, видно по примеру Абрахама Рёнтгена, самого крупного краснодеревщика Европы. В его годовых отчётах та строка, в которой указывается прибыль, обозначена словами «дары благодати».
Но для общества мотив выгоды имеет смысл, только если есть соревнование. Конкуренция заботится о том, чтобы предприниматель обходился с ресурсами экономно и предлагал потребителям низкие цены. Пекарь рад бы предлагать свои булочки по цене выше производственных затрат. Но это ему не удастся, поскольку его конкурент может сбить цену и переманить у него покупателей. Ниже производственных затрат никто свои товары предлагать не может, потому что иначе прогорит. Итак, рано или поздно все булочки будут продаваться по стоимости производственных затрат.
Если пекарь хочет разбогатеть, ему придётся либо очень много работать, либо открыть новое поле деятельности, где у него не будет конкурентов или будет мало (и, соответственно, он получит высокую маржу). Он может, в нашем примере, стать кондитером и на какое-то время установить монопольные цены. Но конкуренты прознают про это и, если рынок не отгорожен какими-нибудь мерзкими политическими приёмами, вскоре тоже начнут предлагать пироги и печенье. И тогда опять конец хорошей прибыли.
Рынок заботится не только о том, чтобы предлагались те вещи, на которые есть спрос, он заботится также о нужном количестве. Если спрос на пироги велик и превосходит производимое количество, то вряд ли кондитер устоит перед соблазном назначить более высокую цену. Однако его высокие доходы привлекут конкурентов, которые, в свою очередь, тоже начнут производить желаемый товар. Дело будет оставаться выгодным до тех пор, пока не насытится и этот рынок и больше нельзя будет извлекать высокую прибыль. Если всё устроено необдуманно, временами будет производиться даже больше, чем требуется. Тогда цены падают – даже ниже стоимости производственных затрат. Убытки, разорения и безработные кондитеры будут до тех пор, пока вновь не установится равновесие.
На этом примере грубо описано, как функционирует рынок. Смит объясняет, как собственный интерес заставляет людей предлагать продукты, которые нужны их согражданам. Он показывает, почему они при этом действуют эффективно и предлагают свои товары по максимально низким ценам. Смит описывает рынок как саморегулирующуюся систему, которая автоматически – через конкуренцию или банкротство – корректирует высокие прибыли или убытки. Это бесплановое, но лишь на первый взгляд хаотическое регулирование функционирует, потому что человек, как правило, реагирует на стимулы. Он высчитывает свою выгоду и прикидывает, во что это ему обойдётся (то есть затраты). Рынок деликатно маячит на заднем плане и не должен пробиваться в сознание: «Отдельный человек <…> не имеет в виду содействовать общественной пользе и не сознает, насколько он содействует ей <…> Он преследует лишь собственную выгоду, причем в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения; при этом общество не всегда страдает от того, что эта цель не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действительным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это»[17].
Адам Смит описывает, как и все экономисты, своё время. Во второй половине XVIII века, пожалуй, и впрямь существовало нечто вроде свободного рынка. Цены и заработки росли и падали вместе с предложением и спросом. Предприятия были маленькими и достаточно гибкими для того, чтобы быстро перестроить производство. У Смита перед глазами скорее сельская экономика – приблизительно как в зрелом Джеймстауне, с мелкими ремесленниками и торговцами, которые честно соревнуются друг с другом. Но уже тогда он мог наблюдать, что открытость конкуренции быстро оказывается под угрозой. Меньшинству зачастую удаётся сказочно разбогатеть, нечестно меняя систему в свою пользу. Торговцы всегда имеют тенденцию исключать своих конкурентов, чтобы самим получать наибольшую выгоду и взимать «чрезмерную подать с остальных своих сограждан. К предложению об издании какого-либо нового закона или регулирующих правил, относящихся к торговле, которое исходит из этого класса, надо всегда относиться с величайшей осторожностью, его следует принимать только после продолжительного и всестороннего рассмотрения с чрезвычайно тщательным, но и чрезвычайно подозрительным вниманием. Оно ведь исходит из того класса, <…> который обычно заинтересован в том, чтобы вводить общество в заблуждение и даже угнетать его…»
