Мистер Слотер - [120]

— Три самых крутых констебля, каких ты только в жизни видела, — повторил он убедительно. — Все — солдаты ополчения, как один. Взяли меня из сумасшедшего дома и обращались со мной как с обыкновенным преступником. Индеец потом появился, я уже говорил. Но я их всех убил, я лично. Перехитрил и завалил всех. Индеец меня достал было, но я его тоже выбрил в решительный момент. Ведь именно тогда я лучше всего действую — когда меня припирают к стенке. Как вот сейчас, дорогая моя. Как сейчас.

— Я тебе не «дорогая». И перестань кукарекать, я твои способности знаю. Не в этом проблема.

— Проблема, — повторил за ней Слотер, — в том, что ты мне говоришь: он в моих способностях не нуждается. А мы оба с тобой знаем, что я был у него любимым работником. Мы оба знаем, сколько раз он мне поручал закрывать счет — больше, чем любому другому. — Миссис Такк молчала, и Слотер добавил: — Смотри, как я аккуратно выбрил Ричарда Герральда. Это же все-таки чего-то стоит?

У Мэтью чуть не подкосились колени. «Выбрил Ричарда Герральда»? Что за безумие!

— Профессор Фелл примет меня обратно, — сказал Слотер в комнате за дверью. — Не даст пропасть зря такому таланту, как мой.

Вот здесь Мэтью чуть не пришлось сесть по-настоящему. Он прильнул к щели глазом, но все равно двух негодяев рассмотреть не мог. Похоже, они сидели где-то справа. Слышно было, что Кочан перестал рубить: стук топора сменился скрежетом лезвия по кости.

У Мэтью мозг трещал, пытаясь вместить все сразу: Тиранус Слотер был в Англии наемным убийцей на службе профессора Фелла. Сводил счеты за профессора, в частности, убивал врагов Фелла, получивших кровавую карту. Ричард Герральд, муж Кэтрин и основатель агентства, числился в списке Фелла на убийство и встретил в Лондоне свою страшную судьбу около десяти лет назад.

«Грейтхауз, — повторил Слотер в хижине преподобного Бертона. — Фамилию не знаю, но поклясться готов, что мы знакомы».

Наверное, дело в том, что Грейтхауз внешне очень похож на своего старшего единоутробного брата, и у Слотера мелькнуло воспоминание, хотя связать одного с другим он не смог.

Слотер убил Ричарда Герральда по поручению своего работодателя профессора Фелла. Очень сурового работодателя, у которого есть привычка убивать сообщников, попавших в тюрьму — ради сохранения тайны. Поэтому Слотер предпочел оставаться в общественной больнице Вестервика и притворяться сумасшедшим, чем хоть сколько-нибудь времени провести в тюрьме.

Как говорил сам Грейтхауз:

«Никто из вызвавших гнев профессора долго не живет».

Даже, очевидно, его собственные наемные убийцы.

— Эту работу ты сделал очень давно, — возразила миссис Такк. Мэтью услышал звон стекла о стекло. Она наливает вино из бутылки? — И это было до того, как обнаружилось, что ты работаешь на себя. Выдаешь себя за дворянина и убиваешь этих девчонок! Это уж ни в какие ворота, Ти! Без его разрешения, не выплачивая ему процента! Ты знал, что если останешься там, то ты покойник. И знаешь, что тебе никогда туда не вернуться.

Слотер ответил не сразу. Когда он заговорил, голос прозвучал хрипло и нерешительно, будто у его обладателя отняли часть силы.

— Тогда скажи мне, — начал он даже как-то робко, — где мне найти себе место?

— Только не здесь. Я хочу, чтобы ты ушел — сегодня же. Если он узнает, что я до сих пор в контакте с тобой, горло перережут мне.

Сказано было тоном деловой женщины, читающей отчет и видящей убыток. Мэтью подумал, не она ли была партнершей, с которой Слотер в цирке прыгал через огненные обручи. Можно себе представить аршинными буквами афишу: «Ти и Ли — чудо смелости!»

— Ты у меня в долгу. — К Слотеру вернулось достоинство, голос его зазвучал с каменным холодом. — Эту идею тебе подал я. Сказал тебе, как это можно сделать — и смотри, как все любят колбасы миссис Такк с дополнительной перчинкой! За ними гоняются, правда ведь? И еще как! А я тебе говорил, что так будет. — Хлопнула по столу широкая ладонь. — И нечего так на меня смотреть, женщина! Я-то знаю, где не похоронены эти тела!

Мэтью била лихорадка, он вытер лоб рукавом.

«Как свинина, — сказал тогда Слотер. — Но слаще. И в человеческом мясе ощущается дух еды и питья, поглощенных этим телом в более удачные для него времена. Есть такие, слыхал я, что предоставленные сами себе становятся рабами вкуса человечины и ничего не хотят другого».

Популярное блюдо у Салли Алмонд, и правда. Колбасы, сделанные в основном из свинины, но с дополнительной пряностью: человечиной, насыщенной горьким перцем. Мэтью вспомнил маслянистые колбаски на тарелке Грейтхауза. Это бы его в буквальном смысле убило.

«Господи, — подумал Мэтью. — Как бы пригодился сейчас ротатор Квизенханта!»

— Лира, — тихо сказал Слотер. — С тобой я ссориться не хочу. После всего, что мы прошли вместе? После всех случаев, когда я приходил тебе на помощь?

— За это мы в расчете. Я купила тебе тот проклятый ящик, чтобы ты узнал его, когда увидишь. Ты был слишком глуп, чтобы вовремя бросить.

— Подставляю спину под твою плеть. Можешь меня выпороть за глупость — за амбиции — тысячу раз, если тебе этот доставит удовольствие. Но об одном прошу, об одном только прошу… и это будет мое спасение. Я тебя умоляю, как никогда никого не умолял и в жизни не буду. Дай. Дай мне кого-то, кого надо убить.