Мистер Обязательность - [41]

Грэг куда-то испарился (кажется, тоже пошел в туалет), а я остался охранять четыре пинты «Стеллы». И тут я вспомнил о Мэл. Точнее — о Мэл и ее новом избраннике.

Они небось сейчас где-нибудь вместе. Прекрасно себе это представляю: он весь из себя такой внимательный, рассказывает забавные историйки, ухаживает за ней… Короче говоря, такой же, каким был я в период начала нашего с Мэл знакомства. А Мэл его внимательно слушает, заглядывая в глаза и утопая в восторге от неизведанного.

Я перестал думать об этом и погрузился в депрессию.

К полуночи мы раскисли. Чарли беспрестанно смотрел на часы и ныл, что, мол, ему надоели ночные клубы и что он хочет в кроватку к своей жене, где тридцатичетырехлетнему мужчине и положено быть в это время суток. Рядом сидел злобный Дэн, изредка потягивающий свое пиво. Большую часть сегодняшнего вечера он брюзжал в адрес Грэга, который ухлестывал за какой-то невзрачной девицей. В отличие от нас, Грэг был помолвлен и тем не менее сумел найти себе партнершу на вечер, в то время как мы, два классных соблазнителя, сидели весь вечер в гордом одиночестве. Чарли и того хоть за задницу ущипнули.

— Грэг, ясное дело, сегодня ночью будет не один, — раздраженно сказал Дэн. — Нет, ну почему, скажите, женщины связываются с придурками вроде него?

— Грустно, не правда ли? — согласился я. — Вот сидим мы, два молодых, свободных, холостых мужчины. А вот он: не такой уж и молодой, значительно менее красивый, к тому же обрученный с чудесной девушкой. Не понимаю, что в нем нашла Очаровательная Анна?

— Вот они, женщины! — сказал Дэн. Было ясно, что сейчас мы станем свидетелями одной из его философских сентенций. — Они свято верят в то, что в сердце любого негодяя живет маленький мальчик, жаждущий любви и ласки. Чего они при этом не понимают, так это того, — тут Дэн сверкнул глазами в сторону Грэга, — что если разрубить такого вот негодяя на две половины, то они получат лишь две бессердечные половины, и не более.

Как будто в тон ему ди-джей поставил подходящую песенку: «Я выживу» в исполнении Глории Гейнор. Зал взревел. Какая-то студенточка в африканском[46] ярко-голубом парике подошла к нашему дивану и, не говоря ни слова, повлекла меня за руку на танцпол. Решение нужно было принимать мгновенно: либо я веду себя как уважающий себя мужчина и отказываюсь от этого лестного предложения, либо я обнаруживаю всю безысходность своего положения и иду с ней. Я пошел. Пропади она пропадом, безысходность, главное, что, несмотря на парик, студенточка была очень хорошенькая.

Взглянув на меня сумасшедшими глазами, она начала извиваться в танце. Плюс к этому она успевала подпевать, а в нужные моменты еще и щелкать пальцами в такт музыке. То есть смущаться она не умела в принципе. Ее уверенность в себе оказалась столь заразительной, что уже через мгновение я забыл обо всех своих комплексах и бросился извиваться вместе с ней.

— Тебя как зовут? — перекрикивая музыку, заорала моя подружка.

— Даффи! — прокричал я в ответ. — А тебя?

— Эмма! — Она протянула мне руку. — Эмма Андерсен. Приятно познакомиться, Даффи!

Я вдруг заметил, что у нее невероятно красивые серо-зеленые глаза, которыми она то и дело в меня стреляет. Я начал судорожно вспоминать, как следует вести себя в таких случаях. Считается, что в деле обольщения представительниц другого пола все как с велосипедом — один раз научившись, уже никогда не забудешь. Но не тут-то было. Кажется, я разучился.

Песня закончилась, и я попытался было сбежать, но она схватила меня за рукав и не отпускала. Я в отчаянии взглянул на Чарли с Дэном, которые определенно наслаждались происходящим. Грэг, танцующий со своей девицей, самодовольно улыбнулся и подмигнул, как будто говоря: «Йии-ии-ха! Мы оба на коне!»

Только было я решил, что хуже уже не будет, как заиграли YMCA[47], мою самую ненавистную песню. Тетушка Кэтлин подарила Верни на десятилетие двойную пластинку под названием «Лучшие хиты в стиле бугги-2». В последующие месяцы моя сестрица бесконечно крутила эту пластинку, делая вид, будто она Коко из «Детей славы»[48]. При этом мне отводилась роль Лероя, а если я отказывался, то мне быстро объясняли, что почем в этой жизни. Это было так несправедливо! Ну и что, что Коко была девушкой — она была настолько приятнее этого дурака Лероя! Теперь вы понимаете, за что я ненавидел эту мелодию?

Оглядывая зал, я понял, что я в меньшинстве. Со всех сторон на танцпол стекались толпы жаждущих поплясать под звуки этой чертовой музыки.

— Обожаю эту песню! — восторженно прокричала Эмма.

— Я тоже! — заорал я.

Песня закончилась. Рубашка, насквозь промокшая от пота, липла к телу. И тут Эмма потащила меня к свободному дивану возле танцпола, уселась ко мне едва ли не на колени и стянула парик. Под ним обнаружились короткие песочного цвета волосы.

— Ну и жара! А ведь ты небось решил, что волосы у меня и впрямь голубого цвета! — возбужденно затараторила она. — Слушай, а Даффи — это вообще что за имя?

— Это второе имя. Первое — Бен, но мне оно не нравится. Я бы таким именем йоркширского терьера назвал.

Краем глаза я заметил крадущегося мимо Дэна. Это отрезвило меня. Все было как-то не так. Что я здесь делал с этой слегка сумасшедшей девчонкой? Она же не Мэл. Пора было признавать, что я меньше всего похож на классного соблазнителя.