Мистер Х - [28]

— Или что?

— Не соблазняй меня нагнуть тебя, Джей. Потому что я это сделаю. И когда это произойдет, я заставлю тебя молить о пощаде, – он расстегивает молнию одним рывком, позволяя брюкам упасть на пол. Меня поражает мускулатура его ног, плотные мышцы на бедрах, но когда я нахожу взглядом его пах, замираю от исступления. Его член исполинских размеров.

Я почти забываю, что этот человек меня похитил. По каким-то причинам, его член вызывает во мне желание проглотить его, а не бояться. Одна из причин, по которым я нужна ему – чтобы погрузить его в меня.

Я сглатываю, и заставляю себя отвести глаза, чтобы он не заметил, что я засматриваюсь на его член.

— Скоро он весь будет твоим, — произносит он сладким голосом. – Но сначала тебе придется научиться подчиняться.

Я искоса смотрю на него, ожидая приказа. Я до сих пор удерживаю ладонь на своей киске, и чувствую, как она становится теплее при виде него. Мое тело жаждет его. Я ненавижу это. Почему некоторые мужчины так на меня влияют? Я никогда не понимала этого. Может быть потому, что они предлагают мне нечто большее, чем мимолетный секс. Нечто вечное. Свободу.

— Ты играешь с собой, или я наказываю тебя, — рычит он. Его рука сжимается в кулак.

Я сглатываю комок в горле, и начинаю водить пальцами вверх и вниз. Сначала медленно и нерешительно, но как только чувствую свою влагу, пальцы скользят быстрее. Мои горячие складки жаждут ласки, набухая и пульсируя. Он держит ладонь на своем огромном члене, и гладит его через ткань натянутых боксеров. То, как он касается себя, заставляет меня забыть, кто мы и где находимся. Я наслаждаюсь моментом, занимаюсь с собой любовью, забываю обо всем и обо всех. Моя свободная рука инстинктивно двигается к соскам. Мне всегда нравилось пощипывать их, пока я ласкаю себя. Черт, да мне даже нравится, когда кто-нибудь из клиентов иногда ведет себя с ними грубо.

Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю, в то время, когда касаюсь пальцами клитора и пытаюсь получить удовольствие от того, что делаю. Я знаю, чего он ждет, и я не смогу сделать этого, если не буду наслаждаться. Так что с закрытыми глазами я представляю, что его здесь нет.

— Открой глаза.

Его голос требовательный. Грубый.

Я открываю глаза, будто меня вытащили из самой откровенной фантазии. Чувствую себя так, будто меня только что поймали с поличным, что само по себе смехотворно потому, что он ни на секунду не выпускает меня из виду.

Я нахмуриваюсь, застывая на секунду. Мой палец до сих пор заманчиво скользкий, что заставляет меня осознать, что я делала. Я не хочу думать об этом. Я просто хочу сделать это, и не хочу, чтобы мне напоминали. Ему не нравится, когда все легко. Он любит грубо.

— Даже не думай снова закрывать их, — произносит он. – Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, пока будешь себя трахать.

— Тогда я не смогу этого сделать, — отвечаю я.

— Ты сделаешь это.

— Я не могу.

Он отходит от стены, и хватает ремень. Мое дыхание сбивается. Он складывает его пополам, и подходит ко мне. Резко и беспощадно он ударяет меня по внутренней части бедра. Я морщусь от боли, и пытаюсь не подпрыгнуть, словно танцор на углях. Обжигающий след, который остается на моей коже, пробуждает все мои нервные окончания. За ним следует еще один, такой же щемящий. Кожу жжет и саднит, как только ремень отскакивает от моего бедра.

— Ты слушаешь меня, — шипит он. – Ты трахнешь себя пальцами. Я знаю, что ты уже делала это. А теперь покажи, насколько влажной ты можешь быть для меня.

Теперь он хлещет меня по внешней стороне бедра, и жжение настолько сильное, что мне хочется сжать ноги. Только он не позволит мне такой роскоши. Следует еще один удар, который стирает для меня все грани реальности. Мой мозг больше не в силах справляться с этим дерьмом. Меня никогда не били. По крайней мере, так. В моей жизни случалась пара пощечин, но это совершенно другое. Но он использует это, как способ исправить меня. Научить меня. Сделать послушной. Мне даже кажется, это имеет эротическую сторону. И будь я проклята, моей киске это нравится. Я чувствую пульсацию в клиторе после каждого удара, и мне становится интересно, сойду ли я от этого с ума.

— Не смей сдвигать их, — произносит он.

— Я стараюсь, — отвечаю я.

— Не. Мать. Твою. Достаточно, – он хлещет меня после каждого слова, заставляя съежиться и сдерживать слезы. Ремень испещряет мои бедра красными полосами. Икс смотрит на них, а потом улыбается, будто гордится тем, что превращает мою кожу в кровавое побоище. Назвать его улыбку извращенной, значит, не сказать ничего.

— Пожалуйста…— после десятого удара я пытаюсь произнести хоть что-нибудь.

— Тогда скажи, что ты раздвинешь ноги.

— Раздвину.

Он снова ударяет меня, отпуская ремень чуть дальше, чтобы достать до моего зада.

— Повтори!

— Раздвину, сэр.

— Хорошая девочка, – он усмехается. – Ты всегда будешь обращаться ко мне надлежащим образом.

— Да пошел ты!

Еще один удар приземляется на мою задницу. Я визжу и чувствую слезы во рту, пытаясь скрыть это от него. Одновременно я раздвигаю ноги потому, что знаю, что должна делать то, что он просит. Какая-то часть меня, все равно не желает его останавливать. Мое тело не хочет сопротивляться, даже если для меня в этом нет ничего хорошего.