Миссия «Звезда Хазарии», или Око Кагана - [32]

31 мая 1223 года авангард русско-половецкого войска вышел к берегу реки Калки и переправился на другой берег. Мстислав Галицкий, поставив свое войско на том берегу, вместе с великим ханом Котяном, общею дружиною пошли вперед и скоро увидели многочисленное татарское войско. Битва началась. Пылкий Мстислав, изумлял врагов мужеством и теснил своей дружиной их густые толпы, раненный копьем в грудь, он не думал о своей ране. Не многочисленные русские князья со своими дружинами спешили уже на помощь, но малодушие хана Котяна, чьи люди не выдержали удара монголов, смешались, обратили тыл и в беспамятстве ужаса устремились на русичей, смяли их ряды и даже отдаленный стан, где два Мстислава, Киевский и Черниговский, еще не успели изготовиться к битве, так как ни хан Котян, ни Мстислав Галицкий, желая единолично воспользоваться легкой победой, не дали им ни какой вести о начале сражения. Татары погнали их к реке, русичи приведенные в беспорядок, просто не могли устоять.

Вероятнее всего факт истребления татарами бегущего в панике к реке Калке остатков русско-половецкого войска так бы и остался историческим фактом, если бы не одно обстоятельство. Ярославский князь не прислал к Днепру своей дружины, но храбрые витязи княжества, желая из благих побуждений идти на битву с неприятелем, промеж себя порешили быть под началом того князя, который больше всех будет радеть за соединение отечества и под его могучей рукой общим строем идти на врага. Их собралось несколько сотен, ведомые славным витязем, имя которому было Алексей Попович, они переправились немного выше по течению и, в самый разгар побоища ударили общим строем в татарский тыл. Они не могли сломить врага, введу своей малочисленности, но сильным натиском они смяли ряды татар, заставив их обратить внимание в нужный момент на себя. Своим беспримерным подвигом они дали возможность переправиться бегущим товарищам на другой берег реки.

Между тем, Мстислав Романович Киевский еще оставался на берегах Калки в укрепленном стане и видел всеобщее бегство. Татары приступили к его укреплениям и три дня бились с ним, но одолеть не смогли. Жажда мучила русичей, и тогда, когда терпеть стало невмоготу, князь Киевский поддался на татарские уговоры. Татары клялись в исполнении условий договора, если русичи сложат оружие, то их не станут преследовать. Как только князь с дружиной выполнили их требование, и вышли из укрепленного стана, татары с жестоким остервенением накинулись на них, погнали к реке и перебили полностью.

Вся южная Русь и половецкая Степь трепетала в страхе, народ, с воплем и стенанием молился в храмах своим богам. И на сей раз, Боги услышали его молитву. Татары не находя ни малейшего сопротивления обратились к востоку, туда, откуда они пришли из азиатских глубин. Россия и Великая Степь вздохнули свободно, грозовая туча внезапно скрылась. Половецкие кочевья, опустошенные татарами еще дымились, отцы, матери, и друзья оплакивали погибших. Народ легкомысленно успокоился, так как минувшее зло казалось ему последним из бед, но это было не так.

Внимание Кара-Кумуча привлекло конское ржание, которое послышалось с того берега черного пруда.

– Это не мой конь, – подумал хан, – здесь не может быть людей.

Кара-Кумуч поднялся с земли и направился сквозь густую осоку, к тому месту, откуда послышалось конское ржание. Вскоре он увидел, что на длинном поводе был привязан к дереву боевой конь. Трава вокруг была обглодана до корней, все это говорило о том, что аргамак был еще привязан пару дней назад. Конь был явно возбужден, ошалело, вращая глазами и громко фыркая, он пятился назад, с удивлением разглядывая незнакомого человека.

– Если есть привязанный конь, значит, поблизости должен быть и его хозяин, – подумал Кара-Кумуч и осмотрелся вокруг.

Невдалеке, у небольшого жертвенного камня, который был установлен на земле, полусидел, полулежал русский витязь, без признаков жизни. Кара-Кумуч подошел ближе и посмотрел на богатыря. Русич дышал и безмятежно спал. Его темно-русые волосы и черная длинная борода, развивались от дуновения ветерка. Кольчуга, которая была одета поверх алого кафтана, была рассечена дважды. На бедре тоже виднелся большой след засохшей крови.

– Кольчуга рассечена явно саблей, а рана на бедре, наверное, от стрелы, – подумал Кара-Кумуч.

Нагнувшись к крепко спящему воину, он вытащил из ножен длинный прямой меч. Внимательно осмотрев его, по следам числа зазубрин на клинке, он пришел к выводу, что его владелец побывал в хорошей сечи. Откинув меч в кусты, он вновь склонился над витязем и стал приводить его в чувство. К тому времени, воины, сопровождавшие хана, наконец, нагнали его и стояли у него за спиной.

Илья Просветов медленно отходил ото сна и разомкнул тяжелые веки. Увидев вокруг себя незнакомых людей, он хотел приподняться на локтях и встать, но Кара-Кумуч придавил его рукой обратно к камню и задал вопрос на тюркском языке, хотя и сам с детства, прекрасно знал язык уруссов.

– Кто ты? Враг или друг? Что может здесь делать русский воин вдалеке от своей земли.

– Скорее друг, – ответил Илья, непонимающе озираясь по сторонам, – а где старец и юрта? – задал он встречный вопрос.