Миссия - [13]

– Ступай, Мерен. Когда мы соберемся трапезничать, я тебя позову. – Таита налил в чашу шербет и поставил у плотно задернутой занавески носилок. – Приветствую тебя, добро пожаловать. Ты оказал честь моему дому, – негромко произнес Таита, обращаясь к невидимому гостю. Ответа не было, и маг сосредоточил на паланкине всю силу своего Внутреннего Ока. И поразился, не увидев ауры живого существа. Пространство оставалось пустым и безжизненным. – Здесь есть кто-нибудь? – Он быстро встал и подошел к носилкам. – Говори! Что за дьявольщина?

Он отдернул завесу и удивленно отступил. На подушках лицом к нему сидел человек. На нем была только шафранная набедренная повязка. Человек был очень худ, его лысая голова напоминала череп, а кожа, сухая и сморщенная, – змеиную. Лицо источено временем, как древний пласт горной породы, но выражение его было строгим и даже прекрасным.

– У тебя нет ауры! – воскликнул Таита, не сдержавшись.

Хитама слегка наклонил голову.

– У тебя тоже, Таита. У вернувшихся из храма Сарасвати нет видимой ауры. Мы оставляем часть своей человеческой сущности у носителя лампы Кашьяпы. Это помогает нам узнавать друг друга.

Таита задумался. Хитама уже сказал ему больше, чем все, кто приходил в Галлалу до него.

– Кашьяпа умер, и его место перед богиней заняла женщина. Самана. Она говорила мне, что были и другие. Но ты первый из них, кого я встречаю.

– Мало кому из нас даровано Внутреннее Око. И еще меньше таких осталось. Нас все меньше. На то есть зловещая причина, и в должное время я объясню ее тебе. – Он подвинулся, освобождая место рядом с собой. – Садись поближе ко мне, Таита. Я стал хуже слышать, а нам нужно многое обсудить за то малое время, что осталось. – Гость перешел с ломаного египетского на тенмасс, тайный язык посвященных, на котором говорил безупречно. – Нас не должны видеть.

– Как ты меня нашел? – на том же языке спросил Таита, усаживаясь рядом с гостем.

– Меня вела звезда. – Дряхлый провидец поднял лицо к восточной части неба.

Пока они говорили, спустилась ночь и небо величественно засверкало звездами. Звезда Лостры по-прежнему висела прямо над головой, но еще заметнее изменилась внешне и по сути. У нее больше не было единого массивного центра. Она превратилась в облако сверкающих газов, разлетающихся на солнечном ветру во все стороны, как длинные перья.

– Я всегда знал о своей тесной связи с этой звездой, – заметил Таита.

– И по очень важной причине, – многозначительно подтвердил старик. – С ней переплетена твоя судьба.

– Но она умирает у нас на глазах.

Старик так на него посмотрел, что у Таиты закололо кончики пальцев.

– Умирает? Нет. То, что мы называем смертью, просто изменение состояния. Она всегда будет с тобой.

Таита открыл рот, собираясь назвать имя звезды – Лостра, но старик жестом остановил его.

– Не произноси вслух ее имени. Ты можешь невольно выдать его тем, кто желает тебе зла.

– Значит, имя так важно?

– Ничто не существует без имени. Имя нужно даже богу. Его не имеет только Истина.

– И Ложь, – добавил Таита, но старик покачал головой.

– У Лжи есть имя – Ариман.

– Ты знаешь мое имя, – сказал Таита, – но я не знаю твоего.

– Деметер.

– Деметер – один из полубогов. – Таита сразу узнал это имя. – Ты полубог?

– Как видишь, смертный. – Старик вытянул руки: они неудержимо тряслись. – Как и ты, Таита, я долгожитель. Я жил необычайно долго. Но скоро умру. Уже умираю. Со временем и ты последуешь за мной. Мы оба не полубоги. Мы не Благосклонные Бессмертные.

– Деметер, ты не можешь так быстро оставить меня. Мы только-только встретились, – возразил Таита. – Я так давно хотел тебя встретить. Я многому должен у тебя научиться. Ведь поэтому ты разыскал меня. Не умирать же ты сюда пришел?

Деметер согласно кивнул.

– Останусь, сколько смогу, но меня утомили годы и ослабила Ложь.

– Тогда не будем тратить попусту ни часа. Учи меня, – покорно произнес Таита. – Перед тобой я как ребенок.

– Уже учу, – ответил Деметер.

– Время – это река, подобная той, что над нами. – Деметер поднял голову и подбородком указал на Океан, бесконечную звездную реку, раскинувшуюся над ними от горизонта до горизонта. – У него нет ни начала, ни конца. У меня был предшественник, а у него – свои, великое множество. Он передал свои обязанности мне. Это божественная эстафетная палочка, которую один бегун передает другому. Некоторые несут ее дольше остальных. Мой забег почти окончен: силы мои на исходе. Теперь я должен передать эстафету тебе.

– Почему мне?

– Так предопределено. Не нам сомневаться в этом решении или противиться ему. Ты должен раскрыть передо мной свое сознание, Таита, чтобы принять то, что я дам тебе. Предупреждаю, это опасный дар. Приняв его, ты навсегда утратишь душевный покой, ибо взвалишь на плечи все страдания и всю боль мира.

Некоторое время они молчали, Таита обдумывал мрачное предложение. Наконец он вздохнул.

– Я бы отказался, если бы мог. Продолжай, Деметер: я не могу противиться неизбежному.

Деметер кивнул.

– Я верю, что ты добьешься успеха там, где я потерпел поражение. Тебе предстоит хранить и защищать крепость Истины от нападений приспешников Лжи. – Деметер зашептал громче и настойчивее: – Мы говорили о богах и полубогах, о посвященных и Благосклонных Бессмертных. Из этого я заключаю, что ты уже обрел глубокое понимание таких вещей. Но я могу поведать тебе больше. С начала Великого Хаоса боги восходили и нисходили в определенной последовательности. Они боролись друг с другом и с приспешниками Лжи. Титанов, старейших богов, свергли олимпийские боги. Но и они в свою очередь лишатся силы. В них перестанут верить, им перестанут поклоняться. Их победят и заменят более молодые боги или – если мы оплошаем – злобные приспешники Лжи. – Он помолчал и продолжил более твердо: – Подъем и падение династий богов есть естественная и неизменная суть законов, внесших порядок в Великий Хаос. Эти законы правят космосом. Им подчинятся приливы и отливы. Они определяют смену дня и ночи. Они управляют ветрами и бурями, извержениями вулканов и приливными волнами, возвышением и падением империй, сменой дней и ночей. Боги – лишь слуги Истины. В конечном счете остаются только Истина и Ложь. – Деметер неожиданно повернулся и с выражением печальным, но спокойным, посмотрел куда-то назад. – Чувствуешь, Таита? Слышишь?