Миссия доктора Гундлаха - [36]

Нет, не зря Гундлах внимательно изучал сальвадорские материалы. Он чувствовал себя спокойно и уверенно. Бим пригнулся, улыбка с лица исчезла, голос стал пронзительным. Гундлах не дослушивал его аргументов до конца, а сразу наносил ответный удар.

Он этих аргументов даже не опровергал, приводил против каждого три своих, бил со всего размаха. Он им даст жару! Ему известно куда больше фактов, чем написано в бумажонке, которая дрожит в руке Бима, и он их все выложит! Переведя дух, Гундлах сделал паузу на несколько секунд, и тут же включилась Глэдис:

— И вы еще говорите о компромиссах! Аграрная реформа преследовала одну-единственную цель: сжать страну в железных тисках, загнать крестьян в казармы. Да, им пообещали создать кооперативы, военщина провела даже выборы председателей этих крестьянских объединений —чтобы на следующий день их расстрелять! Как некогда во Вьетнаме, крестьян сгоняют в «военные поселения». А тех, кто не хочет, косят пулеметными очередями с вертолетов!..

Все, враг повержен. Перепуганный Фуртадо сказал несколько слов в заключение, но выручить своего подопечного был не в состоянии. Сняв грим, еще потные, вышли из студии под дождь, которого почти не замечали. Гундлах остановил такси:

— Кажется, мы послали американца в нокдаун, а? — Он подумал и добавил: — Хорошо, что не в нокаут, а то передачу не пропустят в эфир.

— А я вчера подумала, что у тебя это не всерьез.,.

У него мурашки по коже побежали. Она назвала его на «ты». Это у нее вырвалось, но мысленно она давно с ним на «ты»... Шипя шинами, такси катило по мокрым оживленным улицам, он пододвинулся поближе к ней, и Глэдис, будто только этого и ждала, положила голову ему на плечо, умиротворенная и расслабленная. У него закружилась голова, но вслух он сказал лишь:

— В Париже климат будет для нас еще благоприятнее. Сама жена шефа оппозиции на нашей стороне и возглавляет комитет солидарности. Вот где мы зазвоним во все колокола!

— Сначала в Цюрих, откроем там счет в банке.

— Как скажешь. Босс у нас ты.

Глэдис невесело рассмеялась.

— К чему эта иерархия? Руководит тот, кто способен убеждать и одновременно к мнению других прислушиваться. Понимаешь, необходимо и то и другое — и дисциплина, и способность мыслить и действовать самостоятельно.

Гундлаху вспомнилось, что когда-то давно, лет двенадцать назад, он уже слышал такие слова.

Глава 16

Глэдис повеселела — и Гундлах приободрился. За Пиренеями облачный покров растаял; они оставили внизу позади Тулузу и Центральный массив, мрачный, пепельно-серый. За Женевским озером — Альпы. Складчатые, заснеженные, ничего не разглядишь, но для Глэдис все внове, все ее восхищает. Как славно путешествовать вместе с ней, когда окрыляют надежды! Трехтурбинный «Боинг-727» португальской ТАГ приземлился минута в минуту в аэропорту Клотен, если верить рекламе, это географический центр Европы. Гундлаху приходилось здесь бывать неоднократно, он чувствовал себя как дома. За пять франков, раз в семь дешевле, чем им обошлось бы такси, автобус доставил их к городскому агентству авиакомпании «Свиссэр».

Улицы Цюриха сверкают в предновогоднем наряде. Они на Банхорс-штрассе, уже подготовившейся к рождественским праздникам. За обнаженными деревьями — стекло и блеск, улица словно приглашала их сделать две тысячи шагов во всю ее длину, чтобы убедиться в трудолюбии и зажиточности швейцарцев. Магазины, лавки парфюмеров, отделанные полированным мрамором, входы в банки, знаменитый «Гранд-отель» Дольдера, кафе Шпрюнгли и Кранцлера, в витринах магазинчиков южные плоды, изделия из кожи, деликатесы, бриллиантовые колье. Почти никаких следов ноябрьских беспорядков, когда молодежь обливала нечистотами фасады домов, била стекла и вываливала на проезжую часть урны с мусором...

Все началось как будто удачно. Профессор Драйшиллинг, правовед, возглавлявший трибунал в Мехико, созванивался с разными нужными людьми.

Наметилось крупное мероприятие: встреча в актовом зале федерального Технического института, традиционного организатора дискуссий.

До здания института они доехали из центра на трамвае. Вагоны здесь непривычно светлые, бело-голубые. Гундлах вооружился, что называется, до зубов — в портфеле у него лежала пачка открыток с десятками пометок для памяти на каждой из них. Перед критически настроенными слушателями следует выступать сдержанно, корректно и доказательно — горячиться, как в Лиссабоне, здесь не годится. Западноевропейские страны в вопросе о Сальвадоре неохотно следовали призывному звуку трубы из Вашингтона, а если и подчинялись ей, то лишь под давлением. Все понимали, что кровожадные государственные структуры за океаном обречены. Нет, это не человеколюбие проснулось вдруг в западных политиках — простой расчет. НАТО и Северная Европа имели свои интересы в южном полушарии и не хотели, чтобы им был нанесен ущерб — речь идет о миллиардных доходах! Министр иностранных дел Бонна любил подчеркивать: «Наша линия в странах Центральной Америки не может заключаться в поддержке изживших себя систем».

Трамвай свернул за угол и остановился перед громадиной из стекла и бетона — зданием банка. Здесь с понедельника по пятницу с четверти восьмого утра до половины пятого дня можно открыть счет с кодовым номером, если вы согласны для первого случая предъявить свои документы и положить на счет не менее 40 000 франков...