Миссия Девы - [2]

— Неужели ты не разведал никакой тайной тропы, чтобы мы могли просочиться через их посты?

— К сожалению, нет. Если только не научимся летать, не превратимся в птиц, мы обречены.

— Летать… Возможно, ты подсказал выход. Иди и позови верховную жрицу Мару. Никому не рассказывай то, что узнал.

Воин склонил голову и пошел выполнять поручение, пробираясь среди расположившихся на отдых людей, еще не знающих о нависшей над ними смертельной опасности. Два десятка воинов, полсотни женщин и детей — вот и все, что осталось от некогда могучего племени, на протяжении тысячелетий властвующего в горах, которое не смогли покорить ни киммерийцы, ни скифы, ни римляне, ни готы, ни греки, никто другой, являвшийся как захватчик в этот благословенный край. Но теперь… Тасар не хотел даже представить то, что их ожидало через несколько часов.

— Вождь Тиург, мне Тасар передал…

Голос девушки, казалось, возник из ниоткуда — темная одежда, скрывавшая все тело с головы до пят, делала невидимой ее в темноте, которую лишь слегка рассеивал одинокий факел. Ее лицо покрывала черная матерчатая маска. Две сотни шагов — такова была протяженность Черной пещеры; заканчивалась она глухой стеной, возле которой расположился в одиночестве вождь племени — сорокалетний мужчина крепкого сложения. Черная борода и длинные волосы с множеством серебряных нитей делали его гораздо старше своего возраста.

— Мы обречены, у нас нет сил, чтобы вырваться из этой пещеры, которая стала для нас западней, разве только мы превратимся в птиц или… — Тиург замолк.

— Или… — глухо повторила девушка, ибо знала, что за этим последует.

— Или уйдем в Иной мир, — закончил вождь.

— Но у нас нет маски Орейлохе, значит, путь назад, в этот мир, будет закрыт! Я виновата в этом — не уберегла ее и заслуживаю смерти!

— Ты виновата и понесешь наказание… Будешь жить в одиночестве в этом мире! Мы все уйдем, только ты останешься и найдешь маску Орейлохе, сколько бы для этого ни потребовалось времени! Ты родишь детей, которые продолжат поиски, пока маска Орейлохе не будет обнаружена. Пусть это будет через сто, двести лет, но ее надо найти!

— Я не могу иметь детей, принадлежать мужчине — я ведь жрица и посвящена богине Деве!

— Ты совершила преступление, потеряв маску Орейлохе, и не заслуживаешь звания жрицы! Властью вождя я тебя освобождаю от обета целомудрия. Эта ночь для нашего племени будет последней в этом мире. В твоем распоряжении только два часа — ты определишь отца будущего ребенка, и это будет один из воинов нашего племени. После придешь ко мне. Тасар обнаружил в пещере расщелину, где может спрятаться человек. Ты заберешься в нее, и мы заложим тебя камнями. Когда татары уйдут, выберешься оттуда и уйдешь, чтобы выполнить то, что тебе предначертано.

— Кто совершит обряд ухода в Иной мир?

— Ты сама знаешь — Миола, жрица, твоя помощница. Теперь, на несколько часов, она станет верховной жрицей.

— А почему я, а не она… — начала бывшая жрица, но была прервана вождем.

— Я так решил! У тебя мало времени — ты должна определить отца своего будущего ребенка.

— Я уже сделала выбор.

— Кто он?

— Кто как не сам вождь должен быть отцом последнего синха в этом мире? Я выбрала тебя, Тиург.

— Что ж, пусть будет по-твоему. Ты хорошо запомнила место, где затонул корабль с маской Орейлохе?

— Да, но там большая глубина, которая не позволяет донырнуть до него лучшим ныряльщикам, если только они не превратятся в рыб.

— Надеюсь, что в будущем это станет возможным. Но следует учитывать, что Велла могла тебя обмануть и маски Орейлохе на корабле не было.

— Но у нее не было маски при себе — она не могла ее спрятать под короткой туникой. Ты ведь знаешь, каковы результаты поисков: у пиратов маску Девы не обнаружили.

— А если Велла спрятала маску и, когда ты ушла, благополучно ее достала?

— Как я жалею, что не убила ее тогда!

— Не жалей — ты правильно поступила. Найдешь Веллу — найдешь маску. Ты знаешь ее настоящее имя, то, под которым ее следует искать. Скажи мне его.

— Беата ди Аманди из Лигурии.

— Найди ее и не убивай, пока не убедишься, что маски Орейлохе у нее нет… Но у нас мало времени.

Тиург подошел к девушке и протянул руку, собираясь сорвать маску с ее лица.

— Не делай этого — ты знаешь: кто увидел лицо жрицы богини Девы, тот заглянул в лицо смерти. И только обряд может освободить меня от способности так влиять на людей.

— У нас нет времени на обряд! — Тиург сорвал маску с лица девушки, помог ей раздеться и увлек на ложе, представляющее собой несколько бараньих шкур, лежащих прямо на камнях.

* * *

На рассвете татарские воины пошли на штурм пещеры, но, к своему удивлению, не встретили сопротивления. Осторожно продвигаясь по узкому проходу, они достигли подземного зала, где вперемешку лежало множество тел — мужских, женских, детских, образовав несколько концентрических кругов вокруг уродливой каменной бабы — древнего божества синхов. Вот только было непонятно, что послужило причиной их смерти. На телах не было никаких видимых повреждений и ран, не походило это и на отравление. Впечатление было такое, что, когда они поклонялись своему божеству, их настиг сон, а вслед за ним и смерть.