Миссия "Алсос" - [50]

Однажды, когда Озенберг, в который уже раз, надоедал мне извинениями и заверениями в лояльности по отношению к союзникам, я потерял терпение.

— Меня интересуют не ваши политические взгляды, — сказал я, — а техническая информация, которой вы располагаете. Во всяком случае, доверять вам нельзя. Вы находились во главе научной секции гестапо, о чем вы никогда не рассказывали нам, и, кроме того, вы сожгли все относящиеся к гестапо бумаги.

Эта неожиданная вспышка поразила его, он принялся защищаться и выболтал:

— Нет, я не сжег этих бумаг, я закопал их; более того, я был не главой научной секции гестапо, а только вторым по старшинству!

После этого заставить его рассказать, где были зарыты бумаги, было очень простым делом.

Подпись Озенберга заслуживает того, чтобы быть предметом изучения психиатра — графолога, если таковые существуют. Многие нацисты, по — видимому, подражая Гитлеру, превращали свои официальные подписи в иероглифы, совершенно неразборчивые, но очень доступные для подделки и выражавшие патологическую напыщенность этих людей. Эта привычка была особенно широко распространена среди гестаповских должностных лиц, хотя сам Гиммлер подписывался очень четко. По сравнению с их тевтонской каллиграфией запутанная восточная вязь представляет собой образец красоты и ясности.

Мне неизвестно, что стало с Озенбергом. Вероятно, связи с гестапо поставили его автоматически в категорию лиц, подлежащих аресту. Во всяком случае, бунт подчиненных разрушил мечты Озенберга о будущем могуществе. Его перевели для интернирования куда‑то еще, а бумаги остались в «мусорном ящике» на попечении одного из его прежних рабов.

Если гиммлеровское гестапо щеголяло своей секцией «культуры», то его всеобъемлющая организация СС гордилась целой академией. СС было государством в государстве с собственным правительством, собственной армией и, что особенно интересно, с собственной наукой. Это было прямо‑таки последним словом. нацистских идеалов. Члены академии, по замыслу, должны были отвечать требованиям «чистого» арийского духа и прочих неудобоваримых догм, так же как и его философских и религиозных доктрин, которые, как предполагалось, происходили от древних тевтонских поверий. Символ организации, СС (44), представлял собой повторенную дважды древнюю руническую букву С, а не две молнии, как часто неправильно утверждают.

Во время войны организация СС имела несколько собственных исследовательских лабораторий, которыми руководил эсесовец генерал Шваб. Здесь пытались провести некоторые работы с тяжелой водой, но вскоре передумали и послали своих специалистов по данному предмету в Гамбургский университет продолжать эту работу с признанными физиками.

Главным «научным» интересом СС была древнегерманская история. Этот интерес был связан с задачей доказать величие тевтонского происхождения. Именно для этой цели Гиммлер организовал в 1935 году «Анеиэрбе» — Академию родовой наследственности. Некоторые виды деятельности этой странной академии были окутаны тайной, и в них могло оказаться что‑нибудь действительно важное, поэтому мы поручили Карлу Бауману всесторонне исследовать эту организацию.

За исключением упоминавшегося уже здесь письма Гиммлера палачу Гейдриху о физике Гейзенберге, Бауман не нашел в материалах «Аненэрбе» ничего относящегося к атомным исследованиям. Но его доклад об этой академии весьма поучителен.

Сначала «Аненэрбе» была просто культурно — пропагандистской секцией СС. Но Гиммлер никогда не удовлетворялся ничем скромным. Он желал иметь полноправную академию и быть ее президентом. Если же его академия стала бы дублировать функции министерства «культуры» Розенберга и министерства пропаганды Геббельса (как это и было), то тем лучше: это очень хорошо увязывалось с его методом проникновения всюду, куда только можно, для установления контроля.

Директором «Аненэрбе» по учебной части был доктор Вальтер Вюст, президент Мюнхенского университета и профессор санскритского и персидского языков. Главнейшим основанием для назначения его на этот высокий пост в гиммлеровской академии было то обстоятельство, что еще на заре нацизма он защищал позитивный взгляд на арийскую культуру в полемике с другими профессорами.

Административным главой «Аненэрбе» был полковник СС Вольфрам Зиверс. Этот психопатического склада джентльмен чрезвычайно кичился тем, что его фамилия начиналась и кончалась буквой S и всегда писал ее так:< ивер А. Он ушел с головой в тевтонские предания и, будучи по природе своей молчаливым, мог очень много говорить по поводу рунических символов. Зиверс был подчинен непосредственно Гиммлеру и полностью информировал его о деятельности академии. Он стоял также во главе издательской организации, выпускавшей книги и журналы. Кроме того, он занимал важный пост в Государственном совете по исследованиям, где был заместителем «нашего приятеля» Ментцеля и имел право подписывать все бумаги. Это еще один пример проникновения коварного Гиммлера в другие ведомства.

Хотя, как уже говорилось, «научная» деятельность «Аненэрбе» носила характер главным образом исторических изысканий для доказательства того, что нацистская идеология происходит непосредственно от древней тевтонской культуры и поэтому преобладает над всеми остальными идеологиями, там не пренебрегали и псевдонауками. Так, в академии существовали, например, такие подразделения, как «Генеалогия», «Изыскания источника происхождения собственных имен», «Исследования фамильных символов и гербов», «Спелеология» и «Народные поверия», не говоря уже о магических жезлах и об оккультных тайнах.