Миссисипские пираты - [23]

Одно баснословное плодородие высыхающей почвы заставляет колонистов жить в этой зараженной местности. Они строят свои жилища на сравнительно возвышенных площадях, обрабатывают лишь небольшие участки и занимаются главным образом скотоводством.

Город Хелена находился на наиболее возвышенном пункте между Сент-Луисом и Мексиканским заливом, но на расстоянии тысячи трехсот миль от последнего.

Пионеры, первые поселенцы этого города, построили здесь несколько хижин, но постепенно город разросся и приобрел большое значение.

Ферма Лейвли в восьми (шести) милях к северу от города была расположена на склоне горы. Постройки отделялись от леса, окружавшего усадьбу с востока, лишь небольшим расчищенным пространством, огороженным высоким забором. Маленькая речка, вытекающая из-за соседних холмов, опоясывала усадьбу с запада и впадала в Миссисипи. По ту сторону этой речки, прямо напротив дома, возвышался старинный индейский могильный курган, на котором старик Лейвли собирался устроить беседку. С этой целью курган был очищен от кустарника и валежника, и около него были уже сложены бревна и доски.

Когда в доме все стихло, у реки, среди кустов, послышался шепот. Кто-то ворчал:

– Наконец-то улеглись! А только знаешь, Дан, мне сдается, что нам здесь не поздоровится. Так и кажется, что мы напрасно подвергаем себя риску. Собак здесь пропасть, разом почуют.

– Напрасно трусишь, Коттон! – отвечал другой голос. – Река под боком, прыгнем в нее, и след простыл, особенно при таком ветре. Не бойся же, увидишь, тебе достанется ружье. Вот только мне страшно хочется есть.

– Опять есть? Ты только и думаешь, что о еде.

– Хорошо тебе говорить! – возразил тот, которого Коттон называл Даном. – Когда я ел? Украл горсть кукурузы в амбаре и за это получил заряд дроби в икру. И что за жизнь мы ведем! Травят нас, как хищных зверей. Жили бы по-прежнему, не гоняясь за каждым щенком. Ты задумал ограбить человека на большой дороге, и теперь вся полиция против нас на ножах. Тебе еще хорошо, ты белый, – можешь всюду зайти, тебя накормят без разговора, а я мулат, у меня тотчас потребуют вид на жительство. Нет, такая жизнь мне невмоготу, и я вздохну свободно, лишь когда доберусь до благословенной Канады!

– Друг ты мой, до нее далеко, а в Иллинойсе и Миссисипи власти очень строги к беглым рабам. За ними охотятся.

– Знаю, поэтому я и думаю часто, не вернуться ли на остров, с которого мы бежали? Там даже собакам жить лучше, нежели теперь нам с тобой.

– Как хочешь, Дан, но я туда не вернусь. Видишь ли, там слишком хорошо награждают того, кто донесет, что ты произнес какое-нибудь лишнее слово. Это меня удерживает. Притом рано или поздно, но остров будет обнаружен, а я давно уже извлек из своего опыта истину, что платит за музыку больше всего тот, кто меньше всех плясал. Из всего этого следует, что нам надо выбираться из штата, а для этого нужны деньги, а для того чтобы достать их, нужно ружье. Надеюсь, что мы добудем его в этом доме.

– Не забудь и пороховницу.

– Разумеется, не дурак же я. Но странно, что собаки вовсе не лают.

– Они собрались все там, у дерева, на котором висит оленина. Эти псы слишком хорошо дрессированы, чтобы ее тронуть, но каждая наблюдает за другой. Я уверен, что они не обратят внимания на меня, когда я проскользну в дом.

– Ну а если они все-таки залают?

– Тогда прыгнем в реку, а потом сойдемся «Под тремя кипарисами».

– А если там будет занято?

– Тогда в тот домик, который мы ограбили прошлой ночью. Оттуда недалеко и до Миссисипи.

– О, Коттон, если бы ты не зарезал того человека понапрасну, мы были бы уже в Канаде.

– Ну, полно канючить! Думай лучше о том, как добыть ружье. Я надеюсь, что они уже все в постелях.

– Да, только дай им уснуть хорошенько.

Во флигеле, занимаемом Куком, было всего две кровати. Одну предоставили старому Лейвли, на другой Уильям Кук поместился вместе с Сандерсом, а Джеймс и старший сын Уильяма, девятилетний мальчик, легли на полу, подложив под себя медвежью шкуру.

– Запер ли ты дверь? – спросил Уильям у сына.

– Нет, – ответил ребенок, – но ведь собаки на дворе.

– Они все там, но собрались за домом, где висит оленина, – возразил ему отец.

– Чего же вы боитесь? – заметил Сандерс, смеясь. – Нас здесь много, и мы с оружием.

– Осторожность никогда не помешает, – возразил старый Лейвли, потягиваясь на кровати. – Воровства много. На днях чуть было не украли ружье у нашего соседа, Бойлса. Ты рассказывал, Джеймс?

– Да, только Бойле возвратился вовремя, чтобы прогнать грабителей, а они в ту же ночь забрались к старому Гасвелу и тяжело ранили его, унесли, впрочем, только пистолет, кое-что из одежды и другие незначительные вещи.

– И портфель Гасвела, – прибавил Кук. – Денег в нем не было, но зато находились очень важные для Гасвела бумаги. Так рассказывает Драпер, по крайней мере.

– Где ты видел Драпера? – спросил Джеймс.

– В лесу. Он помог мне взвалить убитого оленя на лошадь.

– Кто разбойники? Неизвестно? – спросил Сандерс.

– Подозревают одного белого по имени Коттон, и мулата, принадлежавшего Аткинсу, – отвечал Уильям. – Коттон зарезал одного человека в графстве Пойнсет. Шериф устроил за ним погоню.