Миссис Хемингуэй - [33]

Скрипнула садовая калитка, Сара и Джеральд умолкли.

– Вот и он! – воскликнула Файф.

То есть это была обычная безалаберность с его стороны, только и всего! Поднявшись, Файф ухватилась за стол. Джеральд заметил это и понимающе улыбнулся.

Файф поспешно вышла из дома, миновала фонтан. У ограды стоял Эрнест в майке и подвязанных веревочкой шортах. Туфель на ногах не было – в последнее время он ходил босиком даже по улице. Выражение лица странное, усы встопорщены – точь-в-точь крадущийся кот.

– Ты опоздал, – сообщила Файф, когда Эрнест прошел в ворота. В своем элегантном платье и туфлях – шпильки проваливались в гравий – она чувствовала себя рядом с ним довольно нелепо. – Сара и Джеральд уже.

– Ах, Файф, – пробормотал он и выдавил улыбку. Привалился к столбу ограды и скрестил руки на груди. Судя по всему, пьяный в стельку. – Я полагал, что мистер и миссис Мерфи уехали еще сегодня утром.

В калитке неожиданно появилась женщина в маленьком черном платье и на высоких каблуках. У нее были длинные ноги, точеные руки, прекрасная загорелая кожа. Светлые волосы элегантно уложены, челка прикрывает один глаз. Незнакомка подошла ближе, и Файф отметила, что она не так красива, как показалась на первый взгляд. Но очень молода, совсем молоденькая.

– Это мисс Марта Геллхорн. Она писатель. Приехала сюда на каникулы со своей матерью.

– В Ки-Уэст?

– Да куда ж еще, – улыбнулся Эрнест.

Марта протянула смуглую руку:

– Эрнест столько о вас рассказывал.

Файф натянуто улыбнулась в ответ и снова обратилась к мужу:

– Ты чудовищно опоздал к ужину!

– У нас ведь хватит еды еще на одного гостя? – Не дожидаясь ответа, Эрнест пошел по дорожке к дому. – Пойду попрошу Изобел поставить еще один прибор.

Женщины, оставшиеся стоять на дорожке, старались не смотреть друг на друга.

Стоило покончить с ужином, как собиравшиеся целый день тучи наконец разразились грозой, и в комнате сразу стало прохладнее.

– Пожалуй, я пойду, – сказала Марта, словно гроза прояснила ее мысли и она вдруг поняла, что здесь ее общество не нужно никому, за исключением Эрнеста.

– Кофе? – не слишком настойчиво предложила Файф.

Изобел уже подала херес и бисквиты, к которым никто не притронулся.

Марта покачала головой.

– Я тебя провожу, – сказал Эрнест, вытягивая зонты из подставки в виде слона. Файф рассеянно следила за ним взглядом, вспоминая те напоенные счастьем ночи, когда он провожал домой ее. А это еще что такое? Ей показалось или Марта Геллхорн и в самом деле плотоядно облизнулась, глядя на Эрнеста, словно кошка на воробья?

Потом Файф помогала кухарке убирать со стола. Сара ушла спать, сославшись на головную боль. Дождь шел стеной, окрашивая мир снаружи в серый цвет, заливая банановые деревья и раскидистые пальмы. Файф выпила уже два стакана теплой воды, чтобы выгнать хмель, когда калитка хлопнула – второй раз за этот вечер.

С улицы потянуло сигарным дымом, и Файф услышала, как стоящий на террасе Джеральд предлагает Эрнесту закурить. Она на цыпочках прокралась в гостиную, чтобы лучше слышать. Слов Джеральда за шумом дождя ей разобрать не удалось, а вот ответ Эрнеста прозвучал вполне отчетливо:

– Иди ты знаешь куда?!

– Ты только что избавился от этой своей Джейн, и на тебе… это что вообще за девица?

– Ладно тебе, Джеральд. Она писательница!

Файф всегда знала Джеральда как человека мягкого, а тут он вдруг вовсю отчитывает Эрнеста:

– Она тот еще подарок, ты что, не видишь? Не понимаешь, как это всех достало?

– Ну не всем же быть ангелами небесными, как благословенная чета Мерфи. – В тихом голосе Эрнеста слышалась угроза, словно он вот-вот съездит приятелю по физиономии. – Это вообще не твое дело!

Парадная дверь резко распахнулась, впуская в дом запах дождя и сигарного дыма. Эрнест пристально смотрел на Файф, прекрасно понимая, что она слышала весь разговор. Несколько мгновений они безмолвно глядели друг на друга, потом Файф пошла на кухню, сжимая в руках тарелку и оставив своего насквозь промокшего мужа отряхиваться у двери. Кухарка бросила на нее понимающий взгляд.

* * *

В ту зиму Марта задержалась в Ки-Уэсте на две недели. И все это время Файф предпочитала скрываться в мастерской, которую Эрнест совершенно забросил, дни напролет разливаясь соловьем перед Мартой. Они говорили о писательском труде, о войне и об Испании. И только застав хозяйку плачущей в диванную подушку, гостья наконец поняла намек и убралась из Ки-Уэста.

Едва Файф с облегчением подумала, что все кончено, как Эрнест устремился следом за Мартой. Теперь он запросто рассказывал жене, как они ели стейк в Майами или как, захватив бутылочку мерло, прокатились на поезде до Джексонвиля, когда Эрнесту понадобилось утрясти кое-какие дела в Нью-Йорке. Файф спрашивала себя, может, они взяли одно купе, изводилась, воображая, как его руки ласкают нежную кожу, и представляя юное стройное тело, не испорченное родами.

В январе Марта написала Файф из Сент-Луиса, обращаясь к ней «лапонька». Скучающим тоном она сообщала, что подумывает нанять яхту и пойти на ней к мысу Горн или, скажем, отправиться в Гималаи – не дома же сидеть такой девушке, как она. Далее Марта сообщала о том, что Эрнест сейчас пишет «шикарные вещи» и что со стороны Файф было «мило» позволить Марте «торчать в доме» наподобие детали интерьера, вроде звериной головы на стенке. Веди она, Марта, дневник, в нем была бы куча самых лучших слов о Файф.