Миссис Харрис едет в Нью-Йорк - [48]

— Вот что, Ада Харрис, — обратилась она к себе, — стыдно тебе должно быть! Разлеглась тут, валяешься, словно тебе делать больше нечего! — и уже вслух позвала: — Ви!

Миссис Баттерфильд, чуть ли не прыгая от радости, влетела в комнату подобно ликующему гиппопотаму.

— Ты меня звала, милочка? — пропыхтела она. — Слава тебе, Господи, — да ты снова на себя похожа!

— Дорогая, как насчет чашечки чаю? — сказала ее подруга. — Мне пора вставать.

22

Очарование раннего нью-йоркского лета, с девушками в легких летних платьях, парками в цвету и ясным солнечным небом сменилось тяжкой сырой жарой июля. Домашнее хозяйство Шрайберов работало как часы — прислуга, обученная миссис Харрис, не знала упущений. Формальности усыновления Шрайберами Генри были завершены, и мальчик полноправно водворился в их дом. Близились два события, по поводу которых надо было что-то предпринимать. Первым был сезон отпусков, когда происходит массовый исход нью-йоркцев из потного, задыхающегося города в горы или на побережье, а вторым — семнадцатое июля, дата истечения срока виз миссис Харрис и миссис Баттерфильд.

Мистер и миссис Шрайбер долго обсуждали этот вопрос между собой, и вот как-то вечером миссис Харрис с подругой попросили зайти в кабинет хозяина, где супруги сидели рядышком с важным и озабоченным видом.

— Дорогие миссис Харрис и миссис Баттерфильд, — начала миссис Шрайбер, — присядьте, прошу вас. Нам надо кое-что обсудить.

Англичанки переглянулись и осторожно присели на краешки стульев.

— Мы с мистером Шрайбером, — продолжила хозяйка, — сняли на лето небольшой коттедж у моря в штате Мэн. Мистер Шрайбер очень устал за несколько месяцев работы по реорганизации его компании, и мы хотели бы просто отдохнуть в покое, без всяких особенных развлечений. Мы, безусловно, можем оставить квартиру на прислугу, но, возможно, вы согласились бы поехать с нами в Форест-Харбор, приглядеть за Генри и нами?.. Мы, право, были бы счастливы…

Подруги опять переглянулись, и мистер Шрайбер поспешно сказал:

— О визах не беспокойтесь — вам их продлят еще на полгода, у меня есть связи в Вашингтоне. Я это в любом случае намеревался сделать.

— А осенью, когда мы вернемся в Нью-Йорк, — продолжила его жена, — вы, может быть, останетесь с нами еще на некоторое время… — и быстро добавила: — Признаться, мы надеялись уговорить вас остаться с нами навсегда. Понимаете, Генри вас обеих любит, и — и мы тоже, и потом — я хочу сказать, мы обязаны вам и вряд ли когда-нибудь сможем рассчитаться с вами за все, что вы для нас сделали. Если бы не вы, у нас никогда не было бы Генри, а он уже значит для нас больше, чем мы могли бы выразить словами. Господи, да мы просто не хотим расставаться с вами! Вам не надо будет много работать, и вы сможете жить с нами. Вы останетесь? Вы поедете с нами в Мэн?..

В наступившем молчании подруги переглянулись в третий раз, и подбородки миссис Баттерфильд задрожали; миссис Харрис, однако, как и подобает капитану команды, сдержалась — хотя и ее тронула просьба хозяйки.

— Господь вас благослови за вашу доброту, — промолвила она, — мы с Вайолет только об этом и говорили в последние дни. Нам так жаль — но мы не можем остаться, правда не можем!

Мистер Шрайбер был весьма удивлен.

— Говорили в последние дни?.. Но ведь мы вам только что это сказали. Мы и сами-то не знали буквально до вчерашнего дня…

— Но мы видели, к чему всё идет, — объяснила миссис Харрис. А миссис Баттерфильд вытерла глаза уголком фартука и пробормотала: «Милые, добрые люди!..»

— Вы хотите сказать, что знали про дом на побережье и про то, что мы попросим вас поехать с нами? — удивленно спросил мистер Шрайбер.

Миссис Харрис безо всякого смущения пояснила:

— Ну, в доме новости не утаишь. У стен, как говорится, и то уши есть. О чем еще говорить в общей гостиной на нашей половине, как не о том, что делается на хозяйской?..

— Так вы не останетесь? — спросила миссис Шрайбер с несчастным видом.

— Голубушка, — мягко сказала миссис Харрис, — чего бы мы только ни сделали, чтобы отблагодарить вас за то, что вы были так добры к нам и за то, что вы дали Генри дом и шанс в жизни!.. Но мы все обсудили — мы не можем, просто не можем.

Видя, как расстроилась его супруга, мистер Шрайбер спросил:

— Но в чем же дело? Вам не нравится Америка?

— Боже упаси! — воскликнула миссис Харрис. — Тут чудесно! Наверно, во всем мире лучше места не найти — правда, Ви?

Взволнованная миссис Баттерфильд могла лишь покивать в ответ.

— Но что тогда? — настаивал мистер Шрайбер. — Если дело в деньгах, мы могли бы…

— Деньги! — замахала руками миссис Харрис. — У нас их уже больше чем нужно! Мы не возьмем у вас больше ни пенни. Просто — просто мы соскучились по дому.

— Соскучились! — эхом повторил мистер Шрайбер. — Но у вас тут есть всё! В чем дело?

— Вот именно, — попыталась объяснить миссис Харрис, — у нас есть всё. А мы скучаем по малости, которая была у нас дома. Нам пора. Мы — мы должны ехать.

И неожиданно, так, словно эти слова вырвались из самой глубины ее сердца, она воскликнула:

— Пожалуйста, не просите нас остаться и не спрашивайте, почему мы хотим уехать!..