Миссис Бреникен - [87]

Уже несколько раз Зак Френ спрашивал об этом Чжин Ци. Но выходец из Поднебесной неизменно отвечал, что никогда не знает планов своего хозяина, поскольку его хозяин ничего и никогда не планирует. Однако он был абсолютно уверен в том, что Джос Меритт не пожелает вернуться назад, пока его навязчивая идея не будет осуществлена, и что он, Чжин Ци, уроженец Гонконга, не скоро увидит страну, «где молоденькие китаянки, одетые в шелка, срывают своими длинными тонкими пальчиками кувшинки».

Тем временем наступил канун отъезда и Джос Меритт еще не раскрыл своих намерений, когда Чжин Ци сообщил миссис Бреникен, что джентльмен просит ее милостивого позволения переговорить с нею наедине.

Долли, от души желавшая, насколько возможно, помочь этому чудаку, велела ответить, что просит почтенного Джоса Меритта пожаловать в дом мистера Флинта, где она проживала со времени прибытия на станцию. Джос Меритт незамедлительно явился — дело было двадцать пятого октября после полудня — и, едва усевшись против Долли, начал разговор следующими словами:

— Миссис Бреникен… Славно!… Да!… Очень славно! Я не сомневаюсь, нет… ни минуты не сомневаюсь, что вы найдете капитана Джона… Славно!… Да!… Очень славно! Вам, наверное, известно, чего ради мною предпринято путешествие по Австралии?

— Известно, мистер Меритт,— ответила миссис Бреникен, и я, со своей стороны, не сомневаюсь, что в один прекрасный день вы будете вознаграждены за такое упорство.

— Упорство… Славно!… Да!… Очень славно!… Эта шляпа — единственная в мире!

— И ее недостает в вашей коллекции?

— К сожалению… Я отдал бы свою голову за то, чтобы иметь возможность надеть на нее такую шляпу!

— Это мужская шляпа? спросила Долли скорее из доброты, нежели из интереса к невинным прихотям фанатика.

— Нет, мадам, нет… Шляпа женская… Но какой женщине она принадлежала!… Простите мне мое желание сохранить в тайне ее имя и положение… Я боюсь вызвать конкуренцию… Подумайте только, мадам… если кто-нибудь другой…

— Так вы имеете о шляпе какие-то сведения?

— Сведения?… Славно!… Да!… Очень славно! Единственное, что мне удалось узнать из многочисленной корреспонденции, расспросов, благодаря странствиям, наконец,— что шляпа, вследствие волнующих случайностей, оказалась в Австралии, и поскольку прежде она находилась высоко, да, очень высоко, то и теперь должна украшать голову какого-нибудь властителя туземного племени…

— И что это за племя?

— Это одно из тех племен, что кочуют на севере и западе континента. Славно!… Да!… Очень славно! Если понадобится, я побываю у них всех… я все перерою… А поскольку нет разницы, с чего начинать, то позвольте отправиться с караваном на поиски инда.

— Охотно соглашаюсь, мистер Меритт, и велю, чтобы для вас раздобыли, если это возможно, еще двух верблюдов.

— Одного, мадам, достаточно, и для меня, и для моего слуги… тем более что я намереваюсь сесть верхом, а Чжин Ци пойдет пешком.

— Известно ли вам, мистер Меритт, что мы должны выступить завтра утром?

— Завтра?… Славно!… Да!… Очень славно! Мы вас не задержим, миссис Бреникен. Но условимся, что я никоим образом не буду заниматься тем, что касается капитана Джона… Это ваше дело, не правда ли?… Мне же нужно заниматься исключительно шляпой…

— Договорились, мистер Меритт! — ответила Долли.

С этим Джос Меритт и ушел, заявив, что умная, энергичная и великодушная женщина заслуживает того, чтобы нашелся ее муж, по меньшей мере настолько, насколько и он, Джос Меритт, заслуживает того, чтобы заполучить сокровище, которое пополнило бы его коллекцию исторических головных уборов.

Чжин Ци, предупрежденный о необходимости быть готовым к завтрашнему дню, должен был заняться приведением в порядок кое-каких вещей, уцелевших после бедствия. Что до животного, которое джентльмен собирался делить со своим слугой,— читатель уже осведомлен, каким образом это будет происходить,— то мистеру Флинту удалось раздобыть для него верблюда. «Славно!… Да!… Очень славно!» — услыхал он в ответ от весьма признательного Джоса Меритта.

На следующий день, двадцать шестого октября, после того как миссис Бреникен простилась с начальником станции, экспедиция тронулась в путь. Том Марикс и Годфри ехали впереди белых конвойных, тоже путешествующих верхом. Долли и Джейн устроились в кибитке, по одну сторону которой ехал Зак Френ, а по другую — Лен Баркер. Далее следовал, величественно восседая меж двух горбов, Джос Меритт, рядом с ним плелся Чжин Ци, потом шли навьюченные верблюды, и замыкали караван черные конвойные.

В шесть утра, оставив справа телеграфную линию и станцию Алис-Спрингс, караван уходил за один из отрогов хребта Макдоннелл.

В октябре в Австралии уже стоит сильная жара, поэтому Том Марикс посоветовал идти только ранним утром, с четырех до девяти часов, и после полудня, с четырех до восьми. Даже ночи уже становились душными, и длительные привалы были необходимы для того, чтобы караван привык к тяготам путешествия по центральным районам.

Это не была еще пустыня с ее нескончаемыми бесплодными равнинами, пересохшими криками и высыхающими колодцами с солоноватой водой. У подножия гор лежала пересеченная местность, где переплелись отроги хребтов Макдоннелл и Странгуэйс и где проходила телеграфная линия, изгибаясь на северо-запад. Караван же должен был взять более круто на запад и двигаться почти вдоль параллели, совпадающей с тропиком Козерога