Миссионерские записки - [9]

На Востоке это невозможно. Там вековые обычаи важнее, чем рожденные вчера законы. Там голос крови и семейные связи сильнее, чем кособокое «человеколюбие».

Вы уверены, что эпоха рабовладения кончилась? Лично я — нет. Людей покупают и продают так же, как это делали на невольничьих рынках Древнего мира. Но тогда людям не тревожили душу разговорами о свободе и личном достоинстве. А сегодня человека забивают в колодки и читают при этом лекцию о правах человека. Циничный век, циничные сердца. Сытно и спокойно обедают перед лицом несчастного, умирающего от голода. Спокойно раскуривают сигару, глядя, как с ринга в холле дорогого казино уносят очередного проигравшего в боях без правил.

Футболистов продают как арабских скакунов: щупают мышцы, заглядывают в зубы, цокая языком, похлопывают по холке. Платят хорошо, но так ведь и скакунов поят ключевой водой и кормят отборным овсом. Дело не в кормежке, а в купле-продаже.

Самая бойкая торговля — по части продажи красивых женщин. Конкурсы красоты и подиумы уж больно похожи на женские отделы живого товара. Молоко прокисает быстро, и большинство женщин быстро теряют красоту. Для них, как и для других товаров, новейшая система рабства придумала свой секонд-хэнд и затем — свою свалку. Но об этом стараются вспоминать пореже и эти стороны жизни не рекламируют.

Матери продают детей. Люди обоих полов продают свои органы, чтобы выпутаться из долгов. Вавилон научился торговать не только мрамором и слоновой костью, пшеницей и оливами. Не только конями и колесницами, и не только телами, но уже и душами человеческими (См. Откр. 18, 11-13).

Забитый в колодки раб раньше мог быть свободен умом. В его распоряжении оставалась память, воображение, религиозное чувство. От нынешнего раба требуется «умная зависимость». Он должен с любовью целовать свои цепи и думать о том, что мир ограничен забором скотного двора, на котором он работает. Идет война за кругозор, за мировоззрение. Последнее должно быть максимально сужено.

Утонченная философия, разлитая в воздухе грусть, всеобщий надрывный смех, эту самую грусть пытающийся разогнать. Ширящийся разврат, гладиаторские бои, конная полиция, жажда хлеба и зрелищ. О ком это сказано? Только ли о Древнем Риме?

Человек ничего уже не ждет от неба, не смотрит в него с надеждой, но лишь запускает в него ракеты.

Земля стала маленькой и грустной. Рабу остается переживать лишь о том, чтобы продаться подороже. Эту роскошь ему милостиво позволили.

Память и вера. Целую ваши имена. Что будет, если все забыть и ни во что не верить?

Медленно двигается в городской пробке битком набитый троллейбус. Час пик. Кто-то не сумел пробраться выше первой ступеньки. Двери едва закрылись за его спиной, и он стоит, уткнувшись в чью-то поясницу. Кого-то прижали к окну. Его нос и часть щеки размазались по стеклу. С улицы кажется, что он кривляется. На дворе +30. В салоне душно, тесно, потно, и конца такой езде не видно.

Если бы кто-то вдруг забыл, куда и откуда он едет… Если бы этот пассажир вдруг почувствовал, что он останется здесь навсегда и троллейбус станет его адом? Если бы он утратил веру в то, что выйдет на воздух?

— Выпустите меня! Остановитесь, слышите?! Я хочу выйти! Выпустите меня!

«Скорая помощь» и милиция ждали бы его на остановке, несмотря на пробку.

Вера и память руководят нашей жизнью и не дают соскользнуть в безумие.

Лоскутное одеяло № 2 (32).

Радость пьянит, а боль и опасность отрезвляют. Опасность и боль сжимают человека в точку, и, сжатая, эта точка начинает молиться. Не читать каноны, а кричать. В это время душа умеет выгово-рить, выкричать себя одной фразой, одним словом. Утопающий Пётр: «Спаси! Погибаю!» Распятый разбойник: «Помяни мя…»

Тогда самая короткая молитва кажется длинной, и вместо «Господи, помилуй» душа неустанно твердит «Господи, Господи, Господи…»

В книге «О встрече» митрополит Антоний (Блум) говорит о том, что вся евангельская история — это история встреч. Господь встречается с законниками, рыбаками, падшими женщинами, пылкими юношами. Со стороны людей эти встречи могут быть спланированными. Так, намеренно встречается с Христом ночью фарисей Никодим. Большинство людей встречают Бога случайно. Это рыбаки на Тивериадском озере, похоронная процессия, выходящая из города Наина, и многие другие. Но со стороны Христа все эти встречи неслучайны. В мире благодати для случая нет места. Он не только не царствует там. Он там отсутствует. Со времён грехопадения, со слов Бога: «Адам! Где ты?» — Господь не устаёт искать человека. Когда происходит встреча, начинается диалог.

Люди общаются при помощи слова. Евангельские встречи — это евангельские диалоги. Есть две говорящие и слушающие стороны. С одной — дети Адама, с другой — вочеловечившийся Сын Божий.

Слушая людские вопросы, Христос ведёт Себя по-разному. Он может прямо отвечать на вопросы: А кто Он, Господи, чтобы веровать в Него? Иисус сказал ему: и видел ты Его, и Он говорит с тобою. Он же сказал: верую, Господи! И поклонился Ему(Ин. 9, 36-38). Так же прямо говорит о Себе Христос и женщине-самарянке (См. Ин. 4, 26).

Нередко Христос отвечает вопросом на вопрос. «Как достичь жизни вечной?» — спросил у Спасителя некий книжник, и Христос спросил его в ответ: