Мисс Грейнджер? Продолжение истории - [18]

— Настоящие чистокровные маги, — передразнивает Малфоя Гермиона и сплевывает на пол.

Это нервное. Гермиона понимает, что ей повезло. Прежде всего, ей повезло, что Малфой — напыщенный индюк. Был бы умнее — молча шарахнул бы в спину Ступефаем. И очнулась бы она уже привязанной. Не то, чтобы это парням сильно помогло, в конечном итоге. Но было бы неприятно. Но нет, это же Малфой! Он должен был произнести речь и показать свое превосходство над жалкой грязнокровкой! На его же счастье. Если бы она очнулась, так сказать, в процессе… То не сдержалась бы. Обернулась бы пумой и загрызла всех нафиг. Потом, конечно, пришлось бы бежать из страны куда — нибудь в Бразилию. Но Малфою это бы уже не помогло.

Гермиона подходит к Крэббу. Из глубокого пореза на его бедре вытекает кровь. Поморщившись, девушка залечивает рану. Ту же операцию она проделывает с рукой Гойла. Затем чистит от кровавых пятен их одежду и латает прорехи. После забирает у Малфоя свою палочку и убирает ее в кобуру.

— Ну, и что мне с вами делать? — спрашивает Гермиона у бессознательных слизеринцев.

Оставлять их просто так нельзя. Очнутся — повторят свою попытку. К тому же, мысль о том, что троица придурков будет продолжать свои развлечения если не с ней, то с другими девушками, приводит Гермиону в бешенство. А представив на своем месте Луну, Гермиона едва сдерживает желание прирезать всех прямо сейчас. Но в Азкабан или в бега не хочется.

— Обливиэйт, говорите? Ну — ну…

Вообще — то против опытного оклюмента Обливиэйт не поможет. Одно из ежедневных упражнений, которые Грейнджер неукоснительно выполняла, это проверка и сортировка собственных воспоминаний за день. Если предположить, что все бы пошло по плану Малфоя… Прореху в несколько часов воспоминаний Гермиона обнаружила бы сразу. А обнаружив — восстановила бы память. Может не сразу, но восстановила бы. А когда бы она все вспомнила — в Хогвартсе прибавилось бы трупов.

Но Малфой и компания не производят впечатления опытных оклюментов. Гермиона наколдовывает веревки, связывая всех троих парней. Затем приводит поочередно каждого из них в чувство. И сразу же обливиэйтит, стирая память о сегодняшнем происшествии и вообще о встрече с собой. И даже об их намерении встретить Грейнджер. После этого девушка погружает слизеринцев в глубокий сон. Затем Гермиона убирает веревки, связывающие парней. А потом ее ждет полчаса довольно тяжелой и не самой приятной работы.

Если кто — то думает, что раздеть три бесчувственных тела очень просто, то этот человек просто никогда не пробовал такое провернуть. А если учесть, что два тела из трех довольно упитанны. И раздевает их довольно хрупкая девушка, которая, правда, сильнее, чем кажется…

Утерев рукавом пот со лба, Гермиона разглядывает результат своих стараний. Три обнаженных слизеринца вповалку лежат на груде снятой одежды. Внимательно оглядев парней, Гермиона хмыкает:

— Знаешь, Малфой, я всегда знала, что ты мелкий гаденыш. Мелкий — во всех смыслах этого слова.

Малфой, конечно, ничего не ответил, сопя в две дырки.

Гермиона достает из своей сумки кодолдокамеру и запас пластинок. После чего приступает к выкладыванию композиций из слизеринцев и к фотосъемке. Особенно удачным, как она считает, получился последний кадр: Крэбб лежит на спине, Малфой лежи наполовину на Крэббе, нежно обнимая его. А Гойл, в свою очередь, привалился к Малфою со спины. Сделав пару фото, Гермиона картинным жестом смахивает с ресниц несуществующую слезу:

— Ах, эта настоящая мужская любовь! — Грейнджер считает, что это фото может разбить сердца половине пустоголовых идиоток Хогвартса, мечтающих о слизеринском принце. Хотя… Может и наоборот. Кто этих дур поймет?

Закончив фотосессию, Гермиона понимает, что теперь слизеринцев придется одевать, и чертыхается. Соблазн оставить все как есть велик, но… Нужно замести следы. Лишние вопросы ей не нужны.

— Черт, наверное, есть какие — то заклинания для этого? — бормочет Гермиона, натягивая на бесчувственное тело Малфоя его зеленые трусы.

Заклинания, может и есть. Только девушке раньше было как — то не до них. Но теперь она обещает себе поискать заклятья в книгах. Никогда не угадаешь заранее, что может понадобиться. Век живи, век учись.

Закончив с облачением Малфоя и компании, Гермиона, уже при помощи магии, рассаживает их по стульям и возвращает всем палочки. Предварительно она кастует в пустоту два Обливиэйта палочкой Драко и один — палочкой Гойла. Вдруг проверят? Диспозиция такая — парни занимались неизвестно чем, а потом друг друга прообливиэйтили.

Вроде бы все. Компромат у нее есть, с этим можно работать. Только… Еще бы гадов наказать адекватно за все. Но не сейчас, чтобы не подставляться самой.

— Вот не хотела я изучать проклятья, Малфой, — сообщает Гермиона спящему слизеринцу, — А из — за тебя — придется.

Девушка достает из сумки три пустых флакона. Затем набирает в каждый флакон по образцу крови Малфоя, Гойла и Крэбба. Все флаконы девушка аккуратно подписывает и убирает в сумку. Под чарами стазиса кровь может храниться годами. В сумку отправляются и подписанные образцы волос слизеринцев.