Мишки-гамми на Зеленом острове - [9]

– Как страшно! – прошептала Райс.

Рыча, ящеры неслись вперед, затем рванулись вверх, в прыжке. Джимми увидел огромные когти на задних лапах, напоминающие кинжалы. Затем они наткнулись на изгородь, и в воздухе одновременно брызнули два снопа белых искр. Злобно шипя, ящеры шлепнулись на землю.

Изумленные мишки-гамми, доктор Браз, тетя Софи бросились к изгороди. И только тогда вперед бросился третий ящер.

– Ой! – вскрикнула Солнышко.

Прыгнув вперед, ящер врезался в ограду грудью.

Райс вскрикнула от ужаса, когда перед ней коротко вспыхнул яркий свет, осыпая ее дождем искр.

Раздалось глухое рычание, переходящее в шипение, и ящеры исчезли в зарослях папоротника, оставив в воздухе слабый запах разложения и облачко едкого дыма.

– Ух ты! – проговорил Малыш.

– Вот это скорость! – поддержал его Джимми.

– Охотятся стаей, – сказал доктор Браз. – Они инстинктивно подстерегают добычу в засаде.

– Удивительно, – прошептала Райс.

– Я бы их особенно умными не назвала, – сказала тетя Софи, нервно потирая вспотевшие руки.

По другую сторону ограды, в зарослях пальм, все вдруг услышали храп. Из листвы медленно показались несколько голов ящеров.

Джимми быстро стал считать:

– Один, два, три, четыре, пять!

Ящеры холодно, не отрываясь, наблюдали за людьми.

– Слава богу, что везде ограда, – произнес доктор Браз.

– Как быстро они бегают! – воскликнул Джимми.

– Это так, – отозвался доктор Браз.

– Около ста километров в час, не меньше?

– Точно.

– А я обратил внимание, как они срываются с места, – сказал Малыш с нескрываемым восхищением. – Как птицы.

– Словно они выпили волшебный сок-гамми, который готовит наша Бабушка, – звонко рассмеялась Солнышко.

– Да... – Бабушка лишь покачала головой.

– Не волнуйтесь, – бодро сказал доктор Браз. – Наше путешествие нам многое разъяснит. Пройдемте все сюда!

* * *

Из подземного гаража выехали два вездехода. Машины подъехали бесшумно, водителей ни в одной, ни в другой не было.

– Джимми, Райс и мишки-гамми – в одну машину, – сказал доктор Браз. – А мы с тетей Софи – в другую!

Джимми был рад, что сидит на переднем сиденье, перед ним и Райс на щитке было два компьютерных экрана и нечто, напоминающее с виду проигрыватель для компакт-дисков. Это оказался проигрыватель с лазерных дисков, подключенный к компьютеру. Еще Джимми увидел в машине радиопередатчик. На крыше были установлены две антенны, а рядом с Джимми лежали какие-то защитные очки.

Мишки-гамми устроились на заднем сиденье.

Колдун захлопнул двери электромобиля. Тот загудел и двинулся с места. Ехавшие впереди тетя Софи и доктор Браз о чем-то оживленно разговаривали, размахивая руками.

– Давайте послушаем, о чем они говорят! – предложил Малыш. И быстро включил рацию.

– Доктор Сэнди был угрюмым, с весьма неприятным характером, – раздался из прибора голос доктора Браза. Он был явно взволнован. – Он был членом одной организации, что и я, мы занимались одним делом... Время от времени в баре или в курительной собирались люди, он любил самодовольно выдавать нам очередную порцию научной чепухи. Мне это никогда не нравилось, так как в нашей организаций было принято обо всем говорить прямо, я не упускал случая сказать ему, что он напыщенный осел... Вместе со своими изысками на Зеленом острове.

Но доктор Сэнди был очень странным типом. Стоило несколько раз нагрубить ему, как он начинал смотреть на тебя если не как на товарища, то уж по крайней мере как на человека, чье общество ему весьма приятно. Насколько я знаю, у него не было настоящих друзей и он не пользовался успехом в обществе, но в своей области, я говорю о прикладной генетике, у него была с самого начала репутация выдающегося человека и ученого.

Все это было сравнительно давно... Я уже не помню, как это случилось, что я попал к доктору Сэнди домой. Но помню, что у меня осталось очень неприятное впечатление от этого визита...

Доктор Сэнди тогда был еще сравнительно молод, имел двоих детей, мальчика и девочку. По всей вероятности, в доме не хватало денег, это как- то сразу бросалось в глаза. Но что мне особенно не понравилось, так это отношение доктора Сэнди к своей семье.

– В чем это проявлялось? – спросила тетя Софи.

– Это был как бы расширенный вариант его глупого поведения в нашей организации: самоуверенная снисходительность и зазнайство, доведенные до предела... Он говорил о своей жене и обращался с ней, словно она была слабоумная, надеясь, что и другие станут относиться к ней точно так же.

Бедная женщина попросту боялась его. С детьми он разговаривал в особой издевательской манере: что бы ни было сказано или сделано ими, немедленно становилось предметом нудного псевдонаучного спора, главной целью которого, казалось, было сбить их с толку и выставить дураками.

Я помню, как мальчик, которому тогда было лет двенадцать, нечаянно пролил стакан воды. Вместо того, чтобы не обратить на это никакого внимания или назвать его растяпой, доктор Сэнди завел длинный разговор о физических свойствах жидких тел, с таким восторгом, словно говорил о древних сокровищах, спрятанных на Зеленом острове.

Он обращался как бы ко мне, но перемежал свою речь словами вроде «как тому хорошо известно», или «как моему сыну неоднократно объясняли в школе», и это, видимо, доставляло ему большое удовольствие. Я себя чувствовал очень неловко в этой обстановке и больше не заходил в дом доктора Сэнди. Я начал избегать доктора Сэнди, и когда несколько месяцев спустя он перевелся из нашей организации в другую клинику, занимающуюся теми же исследованиями в области биомедицины и прикладной генетики, никто из коллег об этом не пожалел.